Одна дорога из Генуи

Кто же за лучником, как не «легкие на подъем» из Тортоны на самых свежих конях. Сам де Ментон направил коня на второго рыцаря, который замешкался в поле и явно не успевал удрать. Генуэзцы отстали от него, не поняв, кто конкретно должен остаться здесь, а кто гнать за обозом. Среди них, правда, уже выделились неформальные лидеры, который быстро навели порядок. Два вражеских рыцаря здесь, а в обозе золото. Верных друзей с собой за обозом, не особо лояльных — к рыцарю на подстраховку.

Увидев, что к нему скачет один рыцарь, а солдаты замешкались на дороге, Макс развернулся и поскакал навстречу. При сложившемся соотношении, возможность сразиться отдельно с рыцарем это подарок. А простолюдины, если что, сами разбегутся.

Де Ментон существенно превосходил Максимилиана в плане конного боя на мечах. Макс, воодушевленный разгоном отряда Луи и буквоедской формальной победой над Маккинли, не ожидал чего-то большего, кроме как съехаться на скорости и обменяться ударами, а потом повторить.

И совершенно зря. Француз не намеревался устраивать красивые и честные поединки с ворами. Он ударил не по всаднику, а по голове лошади, и легко уклонился от ответного удара.

Лошадь оказала последнюю любезность, не упав кувырком через голову, а остановившись и повалившись набок. Макс успел соскочить с седла. Де Ментон развернулся и атаковал спешенного противника.

Максимилиан подпустил рыцаря поближе и отшагнул влево, подняв меч. Преследователя это отлично устроило, возможность нормально бить с руки, он поднял меч на замах.

Макс ударил сверху по шее коня. С поворотом корпуса, с полного замаха поднятого меча, с вложением всей своей силы и всей массы. И сразу же опустился на колено, подставляя шлем под неумолимо опускающийся клинок.

Голова коня упала на дорогу. Всадник поздно понял, куда пойдет удар, дернул поводья, но не успел. Обезглавленная туша по инерции пролетела еще пару шагов и повалилась. Де Ментон успел соскочить.

Макс понадеялся, что шлем выдержит. Миланская сталь оправдала ожидания, и привычная к ударам по шлему голова не пострадала. Он, конечно, потерял пару секунд, пока приходил в себя, как любой другой после такого удара по шлему, не опирающемуся на плечи, но француз явно не ожидал, что его коню отрубят голову, и не смог воспользоваться этими секундами.

Непривычные к конному бою наемники, не желая путаться под ногами у рыцарей, придержали коней и вовсе остановились, едва съехав с дороги.

Максимилиан встал.

— Viens ici, cochon de mer!

Не будучи любителем ругаться, Макс обозвал француза на понятном ему языке первым, что пришло в голову. Морской свиньей, которую последнее время Тодт поминал так часто, что она с ушей свисала.

Француз изрядно удивился, почему он свинья и почему морская.

Один из наемников, не будучи хорошим наездником, направил коня через придорожную канаву. Конь неловко прыгнул, поскользнулся передними ногами, свалился в канаву и жалобно заржал. Другой, будучи наездником получше, пришпорил коня, заставил его прыгнуть и провалиться до середины бабок в размокшую пашню.

Ага, сомнешь его. Шагом по мокрому полю. Наемник слез с коня и выругался, когда почувствовал, как в туфли налилась холодная вода вперемешку с землей. Максимилиан усмехнулся. У него одна нога мерзнет, а у врагов будут мерзнуть обе. Это полезное преимущество.

Остальные браво неторопливо спешились, оставаясь на твердой дороге.

Де Ментон сделал пару шагов, оценил почву под ногами и пошел сразу в атаку без лишних церемоний.

Макс без труда отбил несколько классических ударов и сам нанес пару в ответ, которые легко были отбиты. Рыцари стоили друг друга.

Француз отметил, что противник твердо стоит на ногах и избегает выпадов и маневров. Попытался обойти, чуть не упал. Выпад — и чуть не остался без головы. Ноги или вязнут по щиколотку в мокрой пашне, или скользят на крупных кусках земли.

Обмен ударами. Достойными ударами, сильными, быстрыми. Звенят клинки.

Первым предсказуемо сломался перекаленный и переточенный меч Максимилиана. Не так-то просто отрубить голову коню нормальным мечом. Макс после Ферроны заказал себе меч, заточенный наподобие палаческого, чтобы чисто сносил врагам руки, ноги и головы, пугая тех, кто пока не попался под руку. Он, конечно, понимал, что для битвы в доспехах такой не годится. Но сейчас, поскольку предстоял поход и сражения, скорее всего, с бездоспешными противниками, взял с собой именно этот длинный двуручный меч, оставив «классические» в обозе.

В руках осталась примерно треть клинка. Та часть, которую не точат, потому что удары наносят острием или серединой, но никак не частью, что ближе к рукояти.

Де Ментон усмехнулся и продолжил рубить. Но с еще меньшим результатом. Макс теперь парировал удары с меньшими усилиями. Ведь часть меча, предназначенная для парирования, оставалась в руках и стала только легче. А отсутствие возможности атаковать поставило защиту в фокус внимания.