Одна дорога из Генуи

Оба отступили. Фредерик с облегчением, Лис с удивлением. Здоровый Лис Маттео убил бы Фредерика уже давно. Но больная голова и общая слабость сделали свое дело. Во-первых, он не принял во внимание, что подельник бил оруженосца кинжалом в бок и не пробил. Во-вторых, разыграл привычную комбинацию с разменом, не подумав, что сегодня он без стального нагрудника под дублетом. В-третьих, чужой меч вместо того, чтобы пробить кольчугу, согнулся и спружинил.

Но и Фредерик не выполнил укол как следует, в начальной фазе сообразив, что это ловушка. Только прорезал одежду на противнике и нанес неглубокую рану.

Между ними повалился лицом вниз портофинец. Прилично одетые люди могут выяснять отношения на людной улице. Это, конечно, нехорошо и нарушает общественный порядок, но влезать в поединок посторонним еще более неприлично. Простолюдинам же нечего соваться в честный бой один на один. То есть, не то, чтобы так считали поголовно все в Пьяченце, но из личных представлений о справедливости человек может поставить подножку и не вынося вопрос на голосование.

Фредерик ударил упавшего по затылку.

Лис уже перевел дыхание, но тут его похлопал по плечу какой-то монах откуда-то взявшимся у него мечом.

— Сдавайся, грешник! — провозгласил Витторио.

Фредерик взглянул на монаха и узнал того «демонолога», с которым сражался вот только вчера. И не ударил Лиса. Лис отступил, уловил обмен взглядами между Витторио и Фредериком и понял, что они не вместе. Поэтому лучше сдаться Витторио, с ним хотя бы можно договориться.

— Стража! — крикнул Витторио, совершенно не уверенный, что легко справится с парнем, с которым не справился вчера, имея одно сотрясение мозга по сравнению с двумя на сегодня. Тем более, что и Лис с ним не справился, а Лис Маттео сильный боец.

К тому же, если они провозятся какое-то время, то кто-нибудь наверняка заглянет в телегу, после чего вот эта толпа мирных жителей превратится в демонов жадности и растащит весь груз по монетке.

— Взять живым! Приказ епископа! — добавил он.

Вокруг сразу несколько горожан обнажили оружие. Епископ — не просто духовный отец, а почитаемый глава города, только что получившего независимость.

Фредерик вложил свое оружие в ножны.

— Ладно, ладно! — громко сказал он, — Ведите меня к епископу. Я просто защищался от разбойников. И телегу мою не забудьте.

— Его телега? — недоверчиво спросил кто-то.

— Телега моя, а груз его! — ответил возчик.

Портофинец, угрожавший возчику кинжалом, убрал оружие, развернулся и сбежал, пользуясь тем, что толпа собралась не со стороны лошадей, а позади телеги.

Наконец-то появились настоящие стражники.

— Этого связать, — сказал Витторио, показывая на Лиса.

Стражники посмотрели на раскомандовавшегося монаха скептически. Витторио дал им по дукату, и они тут же схватили Лиса.

— Куда его? В тюрьму?

— Нет. Он плоховато выглядит. Тащите его к лучшему врачу и смотрите, чтобы там не сбежал. Еще столько же дам, когда вернусь. Дождитесь у врача. Не дай Бог, сдохнет без исповеди. И не дай Бог, сбежит.

— Сделаем в лучшем виде, — ответили стражники.

Когда Массимо вышел от финансиста, он не увидел ни телеги, ни Фредерика. Только два тела на мостовой. Уличные торговцы рассказали, что молодого блондина и его телегу с грузом арестовал епископ.

Глава 53. 16 декабря. Закон и порядок по-епископски.

Фредерик с золотом на примерно семьдясят пять тысяч дукатов добрался до Пьяченцы и даже отбился от чудом выжившего после операции по извлечению камня глупости Лиса Маттео.

Брат Витторио, «разбойник в сутане» на службе епископа Генуи при помощи местного населения и городской стражи арестовал Фредерика и золото и ведет его к епископу Пьяченцы.

По состоянию на декабрь 1521 Пьяченца летом того же года перешла от Франции к Папскому государству, и епископ там совмещает обязанности духовной и светской власти.

Брат Витторио этим утром проснулся от головной боли. Как и когда он сумел встать и отмахать неизвестное расстояние до неизвестного места, он не помнил. Сутана вся в грязи, падал несколько раз. Добрые крестьяне подобрали избитого монаха на обочине дороги, подняли в повозку, довезли до Пьяченцы и уложили на сеновале.