Одна душа на двоих

Повернувшись на бок, он зажмурился от ярких солнечных лучей. Накануне Мариэтта захотела полюбоваться закатом, и он не зашторил окно. Ее восторженные охи и ахи по поводу заката закончились тем, что Нико, устав от ее восхищения, решил еще раз заставить ее охать и ахать от его любовных ласк.

Когда небо стало чернильно-фиолетовым и появились первые звезды, Нико взял ее еще раз и наблюдал за ее лицом, озаренным лунным светом и восторгом от оргазма, прежде чем самому кончить.

Он рассматривал спящую Мариэтту. Ее длинные темные ресницы контрастировали со светлой кожей лица, густые волосы цвета красного дерева разметались по подушке. Ночь была теплой и влажной, но она прикрыла простыней нижнюю часть тела, стесняясь своих ног даже после их бурного секса.

Он не понимал ее неуверенности. Мариэтта красивая и чувственная женщина, и ему совершенно все равно, какие у нее ноги.

Он намотал на руку прядь блестящих волос. Его влекло к Мариэтте, но он и представить себе не мог, что воспылает к ней такой всепоглощающей страстью. Она проникла в его сердце, и он навсегда сохранит память о ней, хотя и знал, какими предательскими могут быть воспоминания и как они ослабляют волю.

Ресницы Мариэтты дрогнули, и она открыла глаза. Нико отбросил сентиментальные мысли и улыбнулся Мариэтте:

– Доброе утро, моя маленькая русалка.

Она потянулась, бесстыдно демонстрируя свою роскошную грудь, и пробормотала:

– Кофе… Русалкам нужен кофе, чтобы проснуться.

Нико взял руку Мариэтты и положил в свой пах.

– У меня есть кое-что получше, чтобы разбудить тебя.

Ее глаза сверкнули, губы приоткрылись, и в мгновение ока его маленькая русалка проснулась.

Следующие сорок восемь часов время тянулось медленно и мир перестал существовать, так, по крайней мере, казалось Мариэтте. Они регулярно занимались любовью, купались на пляже или в бассейне. Когда Нико уходил в кабинет поработать, она рисовала.

Вскоре она поняла, что жизнь ее протекает в защитной оболочке, против которой она протестовала всего несколько дней тому назад. Но завтра ей предстоит вернуться в Рим, и жизнь ее снова войдет в обычное русло. Роман с Нико не может продолжаться вечно. Они оба знают, что это всего лишь короткое любовное приключение.

В дверях появился Нико. Мариэтта улыбнулась ему, стараясь выглядеть веселее, чем чувствовала себя внутри.

– Думаю, мне пора собирать вещи. Мы уезжаем завтра утром?

– Нет, – ответил он.

– А когда?

– Мы вообще никуда не едем.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что сказал: ты завтра не вернешься в Рим.

Его тон не оставлял сомнений. Он не давал ей выбора, просто констатировал факт.

Впервые за последние дни она снова показала характер.

– Мы договаривались об одной неделе, Нико.

Он скрестил руки на груди. Этот жест напомнил ей, как они с Лео убеждали ее шесть дней назад. Она уступила, но с определенным условием, которое Нико теперь нарушал.

– Здесь для тебя самое безопасное место, пока твой преследователь не пойман.

Она тоже сложила руки на груди, выказывая свою решимость.

– И когда же вы его поймаете? – требовательно спросила она. – Через неделю? Через месяц?

Его глаза опасно блеснули.

– Неужели это такая ужасная идея, дорогая, провести месяц в моей компании?

Она сжала губы, чтобы ненароком не сказать «нет». Идея была прекрасная. У нее закружилась голова от эйфории. Но это неправильно.

Так не должно быть. Не должно. Не должно.

Она не имеет права претендовать на большее.

– Такими вещами не шутят, – сказала она. – Я должна вернуться на работу. В субботу у Рикки день рождения, я обещала Лео и Хелене, что обязательно буду.

– Я говорил с Лео. Он тоже считает, что ты должна пока оставаться здесь.

Мариэтта не на шутку разозлилась. Да как они смеют!

– Это не ваше с Лео дело решать! – Она развернула кресло и направилась к двери.

– Куда ты?

– Звонить невестке, – огрызнулась она.

– Зачем?

– У нее больше здравого смысла, чем у вас обоих.

Мариэтта надеялась, что Хелена повлияет на Лео, и если тот примет ее сторону, то Нико отпустит ее с острова. Эта мысль отдалась в сердце болью, и Мариэтта еще больше разозлилась на себя.

Надежды на сестринскую солидарность не оправдались. Хелена приняла сторону мужчин. Мариэтта не могла на нее сердиться, понимая, что невестка желает ей добра. Она злилась на ситуацию в целом и на Нико за его авторитарность. Он и не подумал посоветоваться с ней, а просто принял решение.

Мариэтта улыбнулась молодой официантке, которая принесла десерт, но поняла, что это было напрасным усилием. Официантка смотрела только на Нико.

Он обладал особым магнетизмом и без усилия привлекал женщин любого возраста, которые кружились вокруг него, как пчелы вокруг медоноса.

Эта мысль не добавила ей настроения.

Если Нико рассчитывал на чудный вечер с вкусной едой и в приятной атмосфере ресторана семейства Бушар, его явно ждало разочарование. Мариэтта с треском проткнула чайной ложкой верхний карамельный слой любимого десерта крем-брюле.

– Ты все еще сердишься.

– Естественно, – ответила она честно. Мариэтта, не в пример своей невестке, не умела скрывать эмоции. – Я пропускаю важный семейный праздник, Нико.