Одна и пять идей. О концептуальном искусстве и концептуализме

То, что в этих независимых теориях концептуализма обнаруживаются сходные суждения, нельзя считать случайностью. Они подтверждают тот факт, что концептуализм, несмотря на свои разнообразные локальные проявления, носит более широкий характер, и участие Смита в симпозиуме Гройса предоставило возможность проверить эту идею[82]. Не умаляя значения локальных конфигураций концептуализма, Смит выдвигает свою амбициозную парадигму концептуализма до, во время и после концептуального искусства, которую практически можно считать «теорией концептуализма». В этом эссе, в значительной степени опираясь на свое трехступенчатое описание соотношения искусства и концепций в контексте Австралии и Новой Зеландии, Смит утверждает, «что в каждый конкретный момент времени бытовало по меньшей мере одно, а нередко два или даже три представления о концептуализме – и что все они существовали по-разному, хотя и неразрывно, в разных местах и в каждый конкретный момент времени»[83]. Первое – сложившееся «до» концептуального искусства – соответствует предшествующему «авангардному» искусству:

¹ Всё разнообразие изначальных вариаций концептуализма представляло собой набор практик исследования того, что для воспринимающих субъектов и воспринимаемых объектов значит существовать в мире (то есть попыткой анализа тех редких ситуаций, в которых может быть создано искусство)[84].

Второе представление – «во время» – соответствует моменту, когда Смит признал более радикальное и экстремальное искусство, в частности у Art & Language или в определенных работах Кошута, что впервые произошло в 1974 году, повторившись в 1995-м и 1999-м:

² Будучи не только набором практик для исследования того, что для воспринимающих субъектов и воспринимаемых объектов значит существовать в мире (то есть попыткой анализа тех редких ситуаций, в которых может быть создано искусство), концептуализм также был и единым набором практик для обнаружения условий, в которых возможна и необходима постановка первой задачи (то есть рассмотрение наилучших условий для создания искусства)[85].

И третье – «после» – имеет отношение к искусству, исследующему социальные контексты, в которых осуществляются такие практики, вторя политической направленности третьей стадии Смита в ее первой редакции:

³ Условия – социальные, языковые, культурные и политические – практик (1) и (2) были проблематизированы наряду с коммуникативным обменом как таковым (то есть исследование переросло в активное участие в прагматических условиях, способных породить оспариваемую социальность)[86].

Три этих способа быть концептуалистом – первый, исторически предшествующий концептуальному искусству и повлекший его за собой; второй, воплощающий это искусство в его квинтэссенции; и третий, указывающий направление для развития искусства после него – обобщают исторические условия, которые Смит описал в Перифериях в движении, предложив всеобъемлющую теорию концептуализма, не ограниченную особенностями какой-либо локальной истории и более всего погруженную в понимание и переосмысление искусства и его роли в мире. В каждом из примеров эти три положения могут проявляться независимо друг от друга, в одной из трех возможных пар или же все вместе – не обязательно в том порядке, в котором это произошло в концептуальном искусстве 1960-х и 1970-х. Заголовок эссе, отсылка к Одному и Трем Стульям Кошута и другим его произведениям со сходным названием, созданным в 1960-х годах, означает, что концептуализм одновременно является одной и тремя вещами или тремя вещами, которые реализуют один и тот же процесс разными способами и с разной интенсивностью: чтобы переосмыслить, что такое искусство и что оно делает.