Одна из двух роз

Из-за плачевного состояния короля лорд-протектор не решился слишком широко пользоваться плодами своего триумфа, хотя племянник советовал ему потребовать для себя короны. Однако герцог полагал – и не без основания, – что народ еще не готов к такой перемене, а сам он не желал омрачать еще больше жизнь принца, которому выпала столь тяжкая участь. Йорк созвал парламент, чтобы вновь утвердить свой титул лорда-протектора, но не мог удержаться, чтобы не выдвинуть обвинения против королевы: она царствовала «как тиран».

Маргарите оставили сына, о котором она должна была заботиться. Ее внимания требовал и супруг, так что королевская семья вновь покинула Вестминстер, ставший снова резиденцией лорда-протектора. Поселили чету уже не в Виндзоре и не в другом королевском замке-крепости, а во дворце в Гринвиче на южном берегу Темзы.

Дворец был построен в 1428 году покойным сэром Хамфри Глостером посреди великолепного парка, спускавшегося до самой реки. Лужайки, купы деревьев – все радовало глаз, и в этой обители Маргарита, уставшая от суровых крепостей, вздохнула с облегчением, хотя беды от нее не отступили.

Размещение королевской семьи в загородном дворце имело в глазах народа двойной смысл: с одной стороны, выражало заботу о царственном больном, с другой – свидетельствовало, что чета удалилась как бы на покой и больше не участвует в политической жизни. Существенно сократился и королевский двор.

К великому огорчению Маргариты, леди Феррерс одной из первых преклонила перед ней колени и попросила об отставке. В черной вуали, обрамлявшей ее светловолосую головку, она выглядела еще красивее, но молодая вдова, потеряв горячо любимого мужа, не чувствовала в себе сил вести придворную жизнь.

– О какой придворной жизни вы говорите, Элизабет? – горько улыбнулась королева. – Семья с маленьким ребенком и несколькими слугами в загородном доме – вот чем мы стали. Я надеялась, что у меня, по крайней мере, останется ваша дружба.

– Она с вами навсегда, мадам, – прошептала молодая женщина, опустив голову и не глядя на королеву, – но мое единственное желание – жить в уединении. Только вид мирных полей поможет мне страдать немного меньше…

– Куда же вы поедете? Как велит обычай, к лорду Грею, вашему свекру?

– Нет, там мне делать нечего. Я отправлюсь в Графтон-Реджис, к своей семье. Они зовут меня. Я вернусь к маме под крылышко, там теплее…

Королева задумалась и несколько минут молчала. Она все поняла. Разумеется, Жакетта Люксембургская хочет помочь дочери справиться с тяжким испытанием, выпавшим ей на долю, но старый Вудвилл, ее отец, никогда не славился большой привязанностью к детям. Зато всегда держал нос по ветру. Когда царила Алая роза, он был приверженцем Ланкастеров, теперь ветер переменился, и он счел за лучшее не иметь дела с королевским двором. Помолчав, Маргарита спросила:

– Отец тоже зовет вас к себе?

– Да, мадам, и с большой настойчивостью. Он желает, чтобы я находилась в безопасности.

– В безопасности? Но до сих пор ни одна из моих придворных дам не подвергалась никаким опасностям. При мне оставалась даже герцогиня Саффолк после того, как ее постигло такое же тяжкое горе, как вас. Она пережила трудные дни. Неужели у вас меньше мужества, чем у нее?

По-прежнему не поднимая головы, молодая женщина прошептала:

– Думаю, у меня достаточно мужества, мадам, но отец приказывает, и я ему повинуюсь, потому что у меня больше нет супруга.

Маргарита пожала плечами. Она встала с кресла и, обойдя Элизабет, все еще стоящую на коленях, подошла к окну и бросила взор на реку, пожелтевшую от песка в это время года.

– Что ж, поезжайте, – промолвила она со вздохом. – Желаю вам быть счастливой… вновь!

Леди Феррерс поднялась с колен и решилась, наконец, взглянуть на королеву, но Маргарита даже не смотрела в ее сторону. Элизабет поняла, что положила конец их нежной дружбе, что в глазах гордой Маргариты она совершила непростительную ошибку. Поклонившись королеве, Элизабет безмолвно удалилась. А Маргарита, как на башне в Сент-Олбансе, стояла и прислушивалась к шуму шагов по каменным плитам, на этот раз таким легким, едва уловимым. Она догадывалась, что больше никогда не увидит эту молодую женщину, в которой нашла подругу-сверстницу, но ей и в голову не могло прийти, что в недалеком будущем именно Элизабет займет ее место на троне…

Маргарите исполнилось двадцать пять, и она не верила, что прогулки в парке под в сенью деревьев – единственное, что ей осталось. А парк Гринвича в этом году был особенно хорош. И она решила воспользоваться его красотой, приглашая гостей, чтобы понемногу привлечь к себе тех, кто не слишком доволен новой властью, тех, чьи семьи понесли потери в битве при Сент-Олбансе.

Со стороны казалось, что Маргарита живет мирной жизнью супруги, ухаживающей за больным мужем, и любящей матери, но ее легкие пальчики уже плели шелковую сеть, в которую должен был угодить хищный сокол – лорд-протектор. Надо признать, граф Уорик, считавший, что королева повержена, сам того не подозревая, ковал для нее оружие.