Одна из двух

— Возьми, — протянул он книгу Лею. — Сельма сама не удержит. По молодости я чуть не надорвался, когда тягал поклажу генерала Шрая. Это его сборник, достался от жены. Мелисса Шрай очень любила поэзию, особенно Шекспира. И в память о ней генерал всегда возил эту книжку с собой. Читал мне на привале. Не слушать его я не мог. Хочешь не хочешь, а выучил все стихи наизусть. А потом в плену от нечего делать перевел пару сонетов на стреттский. — Матео незаметно подмигнул Лею. Мой муж взглянул на старого друга и тихо пробубнил:

— А я-то был уверен, что ты сам сочиняешь стихи. Цита раскрыла мне глаза.

Поздно ночью, когда весь дворец погрузился в сон, я неслышно открыла окно в комнате, примыкавшей к нашей спальне. Прищурилась, силясь рассмотреть, как от скал отделилась фигура и двинулась в мою сторону.

— Почему ты не попросила мира для планеты? — первым делом поинтересовалась Наягна.

— Республика и княжество заключили мирный договор, — прошептала я.

— А эти подписи что-то значат? — обеспокоенно осведомилась она.

— Конечно, теперь все должны соблюдать условия. Страны начнут торговать между собой, вместе бороться с врагами.

— Поверю тебе на слово, княгиня. А что за книгу ты потребовала за жизнь сестры? Не придумала ничего получше?

— Я умоляла тебя не забирать Ирриче по велению сердца. А книжку попросила просто на память.

— Это какие-то молитвы? Другим богам? — ревниво поинтересовалась Наягна.

— Нет, просто стихи. Сонеты.

— Прочти один.

— Божок любви под деревом прилег,

Швырнув на землю факел свой горящий…

— Какое неуважение к богам, не удивительно, что они прогнали ваших предков со своей планеты, — недовольно пробормотала Наягна и растаяла в воздухе.

Глава 66

Альма

Он обвел меня вокруг пальца. Обещал отправить в Страанчаазе к мужу и детям, а потом передумал. Мой отец всегда творил все, что заблагорассудится. И сейчас вместо имения Гантура я оказалась в подвале дворца Брао. Я стучала изо всех сил кулаками в двери, кричала, но все бесполезно. Ни отец, ни его тюремщики не сжалились надо мной. Сколько прошло времени со дня моего ареста, я не знала. Когда наступал день, и его сменяла ночь, тоже. Чтобы не сойти с ума, я пробовала отвлечься воспоминаниями. Но ничего не шло в голову. Мне хотелось вернуться домой, увидеть мужа и детей. Естественно, предстоит тяжелый разговор с Лурдом. Этот негодяй вознамерился объявить меня погибшей и заключить контракт с дочерью Монтегов, худой и страшненькой Фали. Ну да ничего, переживу. Пережила же я допрос отца и братьев. Я вспомнила, как ко мне в комнату ворвался Принс и велел немедленно следовать в кабинет отца. Я отказалась. Брат заскрежетал зубами, еле сдерживаясь. Клянусь, я впервые видела его таким рассерженным.

— Что-то случилось, мой дорогой? — поинтересовалась я ласково. Мы только чуть не потеряли Ирриче. Неужели новая беда постучалась в дом Брао?

— Ступай за мной, Альма! — велел брат и направился к выходу. Я не сразу сообразила, что Принс назвал меня настоящим именем.

— Ты тоже скучаешь по ней, братец? — жалостливо пробормотала я, надеясь, что брат оговорился.

Но Принс смерил меня взглядом и прошипел:

— Брось свои штучки, сестра. Твои выходки всем надоели.

А потом, схватив меня под локоть, силой потащил на первый этаж, в кабинет отца.

Сенатор Брао, мой дорогой отец, был бледен, черные круги под глазами говорили о бессонной ночи. А желваки, катавшиеся на скулах, свидетельствовали о еле сдерживаемом бешенстве. В такой ситуации любое слово могло спровоцировать взрыв. Я огляделась. В комнате, кроме отца и брата, находились моя мачеха Лаасе и ее брат, Матео Маас, недавно подписавший кула-тау с моей младшей сестрой.

Лаасе, увидев мой испытующий взгляд, недовольно отвела глаза. Добрая и мудрая женщина пребывала в большой печали. Матео тоже казался мрачным и хмурым, хотя как политик умел сдерживать свои эмоции.

— Что-то случилось с Ирриче? — ляпнула я первое, что пришло в голову.

Матео негодующе рыкнул, а матушка всплеснула руками.

— Тебе недостаточно, что семья потеряла одну из дочерей? Ты и второй прочишь гибель? — проревел отец.

— Что произошло? — взмолилась я. — Я ничего не понимаю, отец!

— Отшибло память? — огрызнулся Принс.

— Сегодня секретной почтой мне доставили депешу от Гвена, — пророкотал отец. — Твоя сестра нашлась.

— Она жива? — проронила я, понимая, что Принс не оговорился, и правда уже выплыла на поверхность. Теперь оставалось уповать, что отец и все остальные примут происшедшее в Странчаазе за несчастный случай.

— Наконец-то Альма возвратится домой. А почему такие грустные лица? — Я не собиралась сдаваться.

— Прекрати устраивать балаган, — взревел отец. — Ты вознамерилась провести нас? Альма.

— Но отец, я ничего не понимаю… Может, сестра назвалась моим именем? Как в детстве.

— Это легко проверить, — буркнул Принс и обратился к Лаасе: — Дайте ей лютню, матушка.

Лаасе протянула мне богато украшенный инструмент, который последние два года никто не брал в руки.

— Сыграй, дорогая, — попросил отец с издевкой. — Мою любимую сонату Скарлатти или что-нибудь из Баха.