Одна маленькая ошибка

Конференция прошла настолько хорошо, насколько возможно, как мне кажется. Мама в итоге совсем расклеилась, а папа отправился прогуляться, чтобы протрезветь после выпитого, – мы все как‐то умудрились пропустить момент, когда он успел напиться. За последние три недели он выпил больше, чем за три минувших года. Мама ведет себя как преданная жена и защищает папу, мол, ему просто надо немного расслабиться, а то он очень переживает. Но я вижу, что она тоже расстраивается.

После нашего телевизионного обращения я поехала домой – и весьма удивилась, увидев Кристофера, стоящего возле крыльца с бутылкой красного вина, старательно причесанного и в роскошном замшевом пиджаке. Заметив, как я выхожу из машины, он слегка стушевался.

– Я купил ее для тебя, – сказал он, протягивая бутылку. – Ты сегодня просто отлично справилась, взяв инициативу в свои руки. Я, кхм, и забыл уже, какая ты способная.

– Способная?

Кристофер кивнул.

– Ты уже в семнадцать знала, чего хочешь и как этого добиться. И всегда обходилась своими силами.

– Ну, дом я купила не только и не столько на собственные деньги.

Кристофер оглянулся через плечо, словно впервые увидел, где я живу.

– Да нет, я не это имел в виду. Речь о том, что ты умеешь держаться сообразно ситуации, брать на себя ответственность и организовывать людей. – Он улыбнулся. – Помнишь, как на мое восемнадцатилетие мы арендовали те домики в Озерном краю?

Тебе бы там понравилось, Эл. Смех, будящий по утрам, ледяная озерная вода, касающаяся разогретой на солнце кожи, бикини, разложенные на просушку прямо на пристани, танцы босиком вокруг костра… Лето 2006 года стало лучшим в моей жизни. В то лето я поняла, что люблю Кристофера Джонса.

– Ты о чем сейчас?

– О пожаре.

После этих слов мне снова померещился запах дыма. Тогда произошел несчастный случай: кто‐то разжег дровяной камин и не уследил за огнем.

– Ты подскочила с кровати, начала колотить в двери, будить людей и гнать на улицу. Ты направляла их. Контролировала эвакуацию. Все носились по дому в панике, а ты… – Кристофер покачал головой. А потом посмотрел мне в глаза, и я заподозрила, что не я одна в то лето осознала свои чувства. – Тебя никогда не надо спасать. Ты очень способная, Ада. И ничуть не изменилась.

Я не знала, что ему ответить, но сердце отчего‐то забилось быстрее. Вот уж не думала, что кто‐то видит меня такой, учитывая, что я и сама себя такой не вижу.

– Спасибо, – улыбнулась я, довольная собой впервые за… да, за очень долгое время, и забрала у него бутылку. Наши пальцы на миг соприкоснулись, и меня накрыло жаркими, страстными воспоминаниями о том, как по дороге в эти домики мы остановились и я позволила Кристоферу сделать мне куннилингус на заднем сиденье «ниссана-микра», одолженного у его старшего брата, под Dani California, льющуюся из динамиков радио… Господи, какие же мы были молодые!

– Это личный визит или служебный? – спросила я, и голос прозвучал низко и хрипло. С чего он так внезапно охрип? Я же не изменщица. И никогда ею не буду. Просто не смогу.

– Личный. – Кристофер покосился на кольцо у меня на пальце и прокашлялся. – Ладно, я просто заглянул на минутку, передать тебе вино. Честно слово, Ада, ты сегодня молодец.

И с этими словами он ушел по дорожке прочь, сел в машину и уехал.

Я еще пару секунд смотрела ему вслед, прежде чем уйти в дом. Итан написал, что у него встреча в пятницу утром и он пока задержится в Лондоне. Так что я взяла бутылку вина, подаренную бывшим парнем, устроилась на диване и вылакала ее всю одна в своем большом, роскошном доме, стараясь не думать о тебе или о том, насколько я одинока.

Глава двадцать пятая

Двадцатый день после исчезновения

Элоди Фрей

На следующее утро Джек возвращается в «Глицинию», где его сразу встречает мое зареванное лицо. Он еще не успевает зайти, а я уже выскакиваю к двери и умоляю:

– Отвези меня домой, пожалуйста! Мне нужно вернуться. Я не могу больше здесь оставаться. Мне надо уехать. Я…

– Эй, эй, полегче! Что случилось?

Он сгребает меня в объятия и крепко прижимает к себе. Я всхлипываю, уткнувшись лбом ему в плечо, отчаянно жалея о том, что вообще приехала сюда. Не стоило мне соглашаться. Надо было собрать волю в кулак и отправиться домой, как только Джек выпустил меня из машины.

Он что‐то ласково бормочет мне в макушку, пока я орошаю его рубашку слезами. А потом отстраняюсь, но он так и не выпускает мои плечи, и это очень приятно – он такой теплый и сильный…

– В чем дело?

– Я видела новости. Там показывали телеобращение.

Джек напрягается.

– Родители выглядели такими расстроенными. Я просто невыносимо виновата перед ними. Нужно возвращаться домой. – В желудке снова начинает ворочаться ком, не давая нормально дышать. – Отвези меня обратно, пожалуйста. Я бы сама давно уехала, но у меня нет машины, и…

– Ты хочешь вернуться в Кроссхэвен?

Я киваю, и Джек смотрит мне прямо в глаза:

– Шутишь, что ли?