Одна маленькая ошибка

Я отхлебываю из стакана, загоняя подальше нахлынувшее раздражение: за Джеком водится манера иногда ляпнуть что‐нибудь эдакое просто ради того, чтобы посмотреть на реакцию. Не хочется с ним спорить. За двадцать три года знакомства мы серьезно поругались только один раз, через несколько месяцев после того, как я начала встречаться с Ноа. Так что даю Джеку возможность высказаться:

– Ладно. Поясни.

Джек, естественно, не упускает шанса сверкнуть интеллектом:

– Людям гораздо проще считать, что убийцы, особенно серийные, просто психи; тогда обывателям спокойнее. Эдакое защитное покрывало, спасающее от мыслей о том, что их сосед, муж или сын могут оказаться такими же убийцами, ведь они‐то психически здоровы! Легче списать все на физические причины, чем принять тот факт, что порой люди доходят до определенной черты и сознательно решаются на подобный поступок.

Я пару секунд молчу, переваривая его слова и в очередной раз изумляясь тому, настолько же иначе Джек смотрит на мир. Просто‐таки чемпион по противоположным мнениям.

– И… что это значит? Что Банди был просто очень крутым и абсолютно разумным серийным убийцей?

– Совершенно верно.

– Вот тут я не согласна. Мне просто не верится, что человек, способный на такое зверство, может считаться здоровым.

Я жду, что Джек начнет возражать; когда ему в голову втемяшивается какая‐то идея, ее оттуда практически ничем не выбить. Но его ответ звучит весьма неожиданно.

– Да, – откликается он и тянется за бутылкой мерло, – возможно, ты и права. Еще вина?

Глава двадцать девятая

Тридцать второй день после исчезновения

Адалин Арчер

– Расскажите, как прошла ваша неделя, – попросила Харриет на сегодняшнем сеансе психотерапии.

Харриет основательно за сорок, и дом у нее роскошный, почти как у меня. А кабинет располагается в летнем домике в глубине розового сада. Здесь очень уютно: все в нейтральных тонах, много цветов в горшках.

Помнишь, когда я переехала в собственный дом, ты подарила мне цветок в горшочке? Денежное дерево, достаток привлекать. Я так и не поняла, над чем ты иронизировала – над заработком Итана или над отсутствием этого заработка у меня, так что я не расстроилась, когда деревце погибло. Хотя теперь об этом жалею, если честно. Может быть, наша с тобой связь стала бы куда прочнее, если бы я сумела вырастить живое существо, которое ты мне принесла.

– Нормально, – ответила я. Каждый очередной сеанс начинается с того, что я говорю консультанту, что у меня все нормально, но в конце обязательно договариваюсь о следующем посещении. – Маму выписали из больницы.

– И как у нее дела сейчас?

– Нормально. Врачи сказали, что это просто стресс и обезвоживание. Придется теперь повнимательнее следить за ее давлением, но все постепенно наладится. Она очень сильно ударилась головой об угол моего обеденного стола, так что пришлось наложить швы. Мне теперь ужасно стыдно…

– Но вы же не могли знать заранее, что у матери случится обморок.

– Нет, пожалуй, не могла. – Я дотянулась и взяла с кофейного столика стакан с водой. – Последние несколько дней были очень загруженными. Я носилась как электровеник, закупала еду для родителей, помогала организовывать новые отряды для поиска Элоди, читала письма, которые нам без конца присылают. Мама наконец‐то разрешила мне их сначала просматривать. Потому что самые… неприятные послания ее все‐таки измотали. – Я сглотнула, вспомнив одно такое письмо, попавшееся вчера вечером. Какой‐то недоумок в деталях расписывал, какие ужасы сотворил с тобой, прежде чем утопить в пруду на собственном участке. Не желая обсуждать это с Харриет, я сменила тему: – А еще я занималась мамиными поручениями.

– И как вы справляетесь с такой нагрузкой?

Я ответила не сразу, поскольку требовалось рассказать о том, что произошло вчера, а мне очень не хотелось производить впечатление истерички, не способной держать себя в руках. Заметив мое замешательство, Харриет сложила руки на коленях, давая понять, что не торопит.

– Не так уж хорошо, – призналась я наконец. – Несколько месяцев назад мама согласилась поучаствовать в распродаже выпечки, чтобы помочь собрать средства для местного приюта. Из-за текущих событий она напрочь об этом забыла и вспомнила лишь в последний вечер. Конечно, она жутко разнервничалась, а доктор предупреждал, что маме нельзя нервничать, поэтому я предложила что‐нибудь испечь и отвезти на распродажу. – Я отхлебнула воды. Хотя я постоянно что‐нибудь готовлю и пеку и собрала уже огромную коллекцию рецептов, на распродажу я приготовила апельсиново-шоколадные брауни, потому что ты их очень любишь. – Я не собиралась задерживаться и помогать с ярмаркой, но остальные женщины без маминой помощи просто с ног сбивались, вот я и осталась.

Отрешенно взглянув на розовый сад Харриет, я с тоской подумала, что всего через несколько месяцев цветы завянут. И вот однажды утром она придет в свой домашний кабинет с чашечкой кофе в руках, а роз, которым она отдавала столько сил, здесь уже не будет.

– И что же было дальше? – подтолкнула меня Харриет.