Одна маленькая ошибка

— Ого, и правда — ребёнок. Надо же!

— А ты думала, что я прикалываюсь? — разозлился Влад.

— Ну если честно, я подумала, что вы накурились тут или ещё чего. Ну сам посуди — история, мягко говоря, странная. Ну? Пойдёшь к тёте? — Римма смело взяла на руки ребёнка и засюсюкала: — Да, месяца три ему, головку уже хорошо держит. Тяжёленький, ты посмотри. А как его зовут?

— Не знаю.

— Она имя даже, что ли, не сказала? Ну вообще жесть. А свидетельство о рождении, медицинская карта, может, выписка из роддома? Хоть что-нибудь оставила?

Влад пожал плечами и бросил взгляд на переноску. Пелёнка, пара погремушек, пустышка, пустая бутылочка в молочных разводах — всё.

— Слушай, я с таким впервые сталкиваюсь. Как это так — ребёнка своего бросить?! Слушай, а может, она того — ненормальная? Ну там на голову нездоровая или вштыренная? Что она о себе рассказывала вообще? — покачивая ребёнка, допытывалась Римма.

— Да ничего она не рассказывала! Мы переспали всего лишь один раз. Я даже имя её не знал!

— Ну ты даёшь. Какое счастье, что я в своё время догадалась от тебя ноги сделать. Как был бл… — бросила взгляд на ребёнка и осеклась — …дурак ты, Злобин. Вообще ведь не взрослеешь. Посмотри на себя — здоровый бугай, а в башке ветер.

— Давай, ты мне ещё нотации почитай! Я же тебя именно для этого сюда позвал! — раздражённо вскинулся Влад и тут же дал себе мысленную оплеуху. Наживать сейчас врага в лице Риммы — затея провальная.

Засунув руки в карманы шорт, принялся бесцельно мерить шагами комнату. Туда-сюда, туда-сюда. Когда запал иссяк, и внутренние батарейки дали сбой, остановился у раскрытого окна; поставив ладони на подоконник, втянул аромат тёплой августовской ночи. Внизу, расчерчивая асфальт оранжевыми всполохами фар, мелькали автомобили; люди спешат домой, и всем совершенно наплевать, что где-то под крышей многоэтажки у кого-то час назад рухнула жизнь.

— Что мне с ним делать, Рим? Я ведь ни черта не соображаю в этом всём.

— Ну во-первых, для начала его нужно переодеть и накормить, а во-вторых, позвонить в органы опеки, наверное.

— И что они сделают? — не оборачиваясь, спросил Влад.

— Заберут ребёнка, проведут медицинское обследование и начнут поиски мамаши. Дя, мой хороший? А мамаша у тебя ведь дура-дурой! — вновь засюсюкала, тормоша мальчика.

— Угу, хорошо. Поиски — это хорошо… — пробормотал себе под нос Влад, испытав небывалое облегчение. Перспектива возиться с мелким его совсем не прельщала, да и разыскивать эту идиотку он не обязан, для этого есть специальные службы. Он позвонит, пацана заберут, передадут в надёжные руки и всё — проблема исчерпана. И тут же его осенило: — А куда его заберут? — обернулся.

— В дом малютки, скорее всего. Если мать не отыщут, в детский дом потом определят. Ещё один беспризорник при живых родителях. Нарожают нерадивые овцы, а дети потом страдают. Кукушки грёбанные! И папаши недалеко ушли, — бросила на Влада взгляд, полный неприкрытого презрения.

— Да с какого это хрена я папаша? Я вот вообще в этом не уверен! — огрызнулся, ощутив, как глубоко царапнули её слова.

— Да ты глянь только — вылитый же ты! И глаза, и губы, — кивнула на мальчика: тот, монотонно хныча, скривился в недовольной гримасе. — Как мой Стёпка на Андрюшу похож, так и твой на тебя — копия.

— Да не мой это! — в сотый раз повторил Злобин, ловя себя на мысли, что занимается самовнушением, категорически отрицая даже малейшую вероятность того, что ребенок на самом деле его.

Ну не может он быть его! Не может же жизнь подкинуть ему такую подлянку!

— Сделай тест на отцовство и узнаешь наверняка. Или тебе вообще наплевать? Отдашь, так и не выяснив, твой это сын или нет? Неужели вообще не ёкает?

Влад перевёл взгляд на мальчика — тот хныкал, щурясь от яркого света. Наверное, бедолаге сейчас так же хреново, как и ему самому. Судя по мученическому выражению младенческого лица — так точно.

Присмотрелся внимательнее, пытаясь уловить в мимике грудничка схожие с собой черты, но не увидел ровным счётом ничего. Самый обычный ребенок, каких миллионы — крошечный, полулысый и орёт! Он только и делает, что орёт. Немудрено, что эта Лиза так спешила от него избавиться. Это же чокнуться можно, сутками это слушать!

Откуда-то раздалась песня из мультика про Мамонтёнка. Опустив ладонь в оттянутый пузырём карман, Римма извлекла аппарат и взглянула на номер звонившего.

— Андрей звонит, Стёпка проснулся, наверное. Мне пора, — протянула ребёнка Владу, и тот отпрянул, вскинув ладони.

- Не-не, я не могу! Я не умею!

— Бери, говорю, мне пора. Не видишь, что ли — плачет. Он обделался, вот и злится. Попробуй сам в штаны навалить и так походить. Приятно?

— Рим, пожалуйста, помой его, а?! Я… я тебе заплачу! — засуетился, перетряхивая в поиске кошелька брошенные на кресло скомканные джинсы. На пол звонко рассыпались монеты, упали ключи, початая пачка "Контекса"

Римма кивнула на фиолетовый картонный квадратик и хмыкнула:

— ХХХL? Кажется, кто-то себе льстит. И не поздновато ли ты спохватился?