Одна маленькая ошибка

Влад крепко сжал ладонь. Медленно раскрыл. Маленькая резиновая собачка подпрыгнула в руке, издав протяжный жалобный писк.

Жёлтая, с покоцанным носом.

Римма вопросительно повернула голову на Антона, тот выпятил нижнюю губу, пожав мясистыми плечами. Не зная, что сказать, ребята топтались у входа в комнату, наблюдая за ссутулившимся Злобиным. Тот сидел на краю в кои-то веки убранной кровати, у ног — набитая до отказа спортивная сумка и несколько пузатых бумажных пакетов из Ашана.

— Ты точно всё решил? Не передумаешь? — подал-таки голос Бабон. — Если ты из-за потасовки той, то блин, бро, извини, я перебрал тогда малость…

— Да ты тут ни при чём, давно уже пора было свалить, а тут случай как раз представился. Пять лет я тут прожил, пора бы уже в свободное плавание, — Влад с грустью окинул взглядом комнату, где прошла его без преувеличения бурная молодость. Чего тут только не было…

Сейчас же спальня сиротливо пустовала: пыльный, непривычно голый стол, лысое кресло, заправленная кровать. Нигде не валялись разбросанные тряпки, скатанные рулончиком носки. Чисто, чинно, как в пансионе благородных девиц.

Влад мысленно усмехнулся и, с преувеличенной бодростью выпрямив спину, ударил ладонями по коленям:

— Ну что, пора такси вызывать?

— А может, ещё поживёшь? Ну, пока суета эта с судом идти будет и прочее, а потом уже переедешь? — вроде бы искренне предложил Бабон. Влад отрицательно качнул головой:

— Нет, не вижу смысла. Из опеки в любой момент могут нагрянуть, посмотреть условия проживания, а у тебя, прости, брат, но свинарник каких поискать.

— Да иди ты, — по-доброму отмахнулся Антон, явно испытывающий чувство вины за недавний махач. — И что, к матушке поедешь?

— А у меня есть выбор? — выбора не было. Влад с зубным скрежетом представлял дальнейшую жизнь в тесной двушке Южного Бутово с мамашей, которая, мягко говоря, слегка не в себе.

Когда он ей позвонил и сообщил, что планирует вернуться в отчий дом, а ещё в скором будущем и ребёнка перевезти, Георгина Рудольфовна бросила трубку, а когда он с пятой попытки дозвонился снова, сделала вид, что на линии были помехи, и она всё прослушала.

Возвращение блудного сына в родную обитель для неё было страшнее кары небесной, собственно, Влад с ней в этом был полностью солидарен.

Да уж, не так он представлял себе взрослую жизнь. Горделиво свалить из дома в семнадцать, чтобы с позором вернуться в двадцать три.

Были бы деньги — он бы ни за что, но увы, за плечами не было ни единого рабочего дня, только лишь пьянки, вереница девчонок и кое-как на честном слове законченный институт. Как жаль, что осознание пришло слишком поздно…

— Поживу там какое-то время, на работу устроюсь, потом квартиру сниму… Найти бы ещё эту работу, конечно… А, ладно, прорвёмся, — распускать нюни при пацанах он точно был не намерен.

За спиной Антона нарисовался длинный как жердь Гарик:

— Слушай, у моего дядьки строительная контора, ничего серьёзного — магазины строят, дачи — так, по мелочи, но работа всегда есть, и платит хорошо. Если хочешь, могу договориться, он тебя даже задним числом устроит, если надо, чтоб стаж для отвода глаз был. Ну, для опеки твоей.

— Ты меня здорово выручишь. Мне бы зацепиться хоть за что-то на первое время, так что с меня магарыч.

Строитель. Цемент, грязь, краска… Жизнь с мамой, внебрачный ребёнок. Его кто-то проклял, не иначе.

— Дайте кто-нибудь номер такси, что ли, — Влад выудил из кармана смартфон.

— Не надо такси, я тебя на машине подброшу, — вмешалась молчащая до сих пор Римма и протянула Антону ключи от «Пежо». — Несите его пожитки пока, самокат Стёпкин из багажника с салон переложите.

— Гарик, бери пакеты, а я вот эту сумку возьму, — скомандовал Бабон, поднимая тяжёлую сумку с аппаратурой.

Парни засуетились, помогая выносить вещи и, переругиваясь, выкатились в подъезд. В квартире повисла гробовая тишина.

Покусывая нижнюю губу, Влад отстранённо смотрел в окно.

— Ты хорошо подумал? — нарушила молчание Римма и робко присела рядом.

— Да что тут думать — надо делать. Ничего не попишешь, добро пожаловать в клоаку, — выдавил улыбку Влад и посмотрел на подругу: — Спасибо за помощь, хлебнула ты тут со мной, Риммка.

— Да брось ты, я ж по старой дружбе, — Дудкина опустила глаза и, кажется, немного покраснела. — Слушай, мы квартиру Андрюшиной бабки в Печатниках сдаём, вот только позавчера квартиранты съехали, новых мы ещё не искали. Если хочешь, можешь пока там пожить, ну, чтоб к мамашке не возвращаться.

— Ты серьёзно? — воспрял духом Влад и тут же сдулся: — Только мне платить нечем, с деньгами сейчас полная задница.

— А то я не знаю! Ничего, потом отдашь, как заработаешь.

Злобин недоверчиво хмыкнул:

— А Андрюша твой как же? Он же меня на дух не переносит.

— С Андрюшей я как-нибудь сама разберусь. Так ты согласен или нет? — нетерпеливо нахмурилась Римма.

— Я прям даже не знаю, как тебя благодарить. И работа нашлась, и жильё. Мне сегодня однозначно фартит, — Влад игриво толкнул Дудкину локтем в бок и, положив руку на плечо, слегка притянул девушку к себе.

Римма слегка напряглась, а потом обмякла, прижалась к его груди.