Одна на двоих жизнь (СИ)

Мега что-то тихо говорит мисс Дэй, камера скользит вниз, будто Пуля быстрым движением опустил коммуникатор, но я успеваю увидеть столы с медицинскими приспособлениями. Обстановка до жути напоминает пыточную на «Фениксе», в которой тебя допрашивал Кеннет Смит. Неужели они держат и пытают там людей?!

Но по окончанию короткого ролика я признаю, что недооценивал морфоидов. По какой бы причине они ни делали то, что сумел снять Коснер, из идеологических ли побуждений, или из хитрого расчета, в это просто невозможно поверить.

Я приглашаю командора, и во второй раз просматриваю видео с ним, чтобы удостовериться, что мои глаза меня не обманывают.

- Матерь Божья, - говорит Рагварн, когда раздается треск ожившего «винтарса», и тонкие, похожие на подростковые тела, валятся на кафельный пол, - они расстреливают своих!

Сандра подходит к каждой жертве расстрела и констатирует смерть. Чистильщики Семьи хладнокровно стаскивают в кучу тела «девочек» лефтхэнда, начинают упаковывать в черные мешки для трупов. Если поверить, что Семья непричастна к страшной войне, этот расстрел стал бы еще одним доказательством невиновности кровососов. Но мы-то знаем, что как минимум часть кровососов имеет прямое отношение к лефтхэнду.

- Как думаешь, для чего они это делают?

- Карраско уничтожает последних свидетелей своего преступления, - с досадой говорю я, - не удивлюсь, если скоро об этом «случайно» пронюхают СМИ, и морфоиды снова станут звездами Перекрестка. Так и будет, вот увидите, сэр.

- Пока у тебя нет доказательств, чтобы арестовать его, как военного преступника, не стоит и бросать такие обвинения на ветер, - суховато отвечает командор.

- Я думаю, что получу их в скором времени, - мое заявление отдает бахвальством, но если Сандерс не найдет на Z:17 базу лефтхэнда, я пойду ва-банк. Играть по правилам врага и дальше я не намерен. Над миром, в который придет твой ребенок, где живут мои дети, не должна нависать зловещая тень проклятого Карраско.

- А что, программа в мозгах Веньяра тебя больше не пугает? – беззлобно поддевает меня Рагварн.

- Я устал бояться, сэр. Этот тип играет с нами…

- И пока он ставил тебе шах и мат раз за разом.

- Я помню, сэр, и намерен отыграться!

Командор, вздохнув, встает. На его лице появляется печальная улыбка.

- Скорее бы уйти на покой, - говорит он, - сил моих больше нет.

- Не нужно так, сэр. Если бы не вы, Оримы уже не существовало бы…

- Нет, - перебивает меня командор, - Оримы бы не существовало, если б не вы с братом. Разберись с Карраско, и я буду знать, что оставляю Империю в надежных руках.

На душе делается тяжело. Мне всегда было тяжело терять близких. Но, хотя командор Рагварн еще долго будет оставаться на своем посту главнокомандующего ОВС, где-то глубоко внутри я понимаю – он ушел сейчас. В эту самую минуту.

Орима. Декабрь 979 года.

Зима в этом году выдалась снежной. Климат-системы с трудом справляются с непогодой, в Штормзвейге нынче просто снежный апокалипсис. В Ориме получше, но все равно набрякшее серое небо то и дело радует дождем и мокрым снегом.

Когда я подъезжаю к воротам клиники планирования семьи, Вики дожидается меня на крыльце вся продрогшая. Броневик охраны, как и положено по инструкции, стоит неподалеку от клиники, но эта упрямая женщина отчего-то решила дожидаться меня под дождем и ветром.

- Привет, - сердито говорю я и целую ее в замерзший кончик носа, - почему ты не вошла? Или не осталась в машине охраны?

- Привет, строгий генерал, - прильнув ко мне, отвечает Ви, - мне хотелось побыть на воздухе.

- Тебе нехорошо?

- Нет, мне хорошо. Просто я нервничаю и не могу с собой справиться, - смущенно признается она.

- Нервничать в твоем положении – последнее дело, - наставительно говорю я и подталкиваю ее к входу, - пойдем скорее, узнаем, что у нас все в порядке.

- Я надеюсь, что так и есть, - вздыхает Вики, послушно входя в клинику и расстегивая пальто.

Нас уже ждут. Обходительная медсестра провожает мою жену в кабинет доктора, а мне предлагает подождать и приносит чай и стопку мужских журналов. Но волнение Вики передалось и мне. Бездумно листая журналы, я вспоминаю нарголльский храм. Бубенчики и красные тряпки, сладковатый чад тусклых светильников, горбатого Харру и твое корчащееся на полу тело. Жалел ли я, что по моей вине ты прошел этот страшный путь, братишка? Жалел тысячу раз! И еще раз жалею теперь, когда, казалось, прошлые муки грозят обернуться новой болью и разочарованием.

Звонок Жана отрывает меня от тягостных мыслей.

- Звоню узнать, как там у вас? – Жан больше не хвастается своим даром предвидения. Он вообще стал меньше говорить, замкнулся. Пожалуй, только Скотти имеет доступ в прежде открытую для всех вокруг душу Веньяра. Но дар, как видно, никуда не девался, иначе отчего он звонит в самый нужный момент?

- Откуда ты знаешь, где мы?

- Таня сказала, - с легкой укоризной отвечает Жан. Мол, мог бы и поделиться новостью, лучший друг называется.

- Пока ничего не известно.

- Все будет хорошо, - успокаивает меня Жано, - я тебе точно говорю.

Дружище Веньяр, что бы я без тебя делал!

- Обещаешь?

- Обещаю! Не хандри.