Одна на двоих жизнь (СИ)

Тааак, это еще что за… Внимательно оглядываю кровососа и понимаю, в чем дело. Упираясь на сильные руки, тварь неестественно держит нижние конечности, неловко выгнутые и смешно распяленные, не в состоянии упереться стопами в пол.

- В чем дело?

- Сенсорный шунт в позвоночнике, - раздраженно отзывается морфоид, - я не могу ходить. Ты должен вытащить меня и донести до вертолета.

- Стоп. Вообще-то у меня прострелена нога и, похоже, еще перелом. Не уверен…

- А придется, - обрывает меня тварь, - ты хоть как-то можешь стоять на ногах.

- Мне нужен антибиотик, - зло отвечаю я, - еще несколько часов, и я уже не встану даже под дулом автомата.

Кровосос внимательно смотрит на меня, в темноте видны лишь очертания узкого, как стилет, жилистого тела, мускулистых рук, точеного лица. Таких, как эта тварь, я еще не видел. Странно. Сама ситуация диковатая – я мирно беседую с морфоидом, обсуждая детали побега.

- Так долго ждать не придется. Решай!

От волнения забываю дышать. Голова раскалывается от жара, все тело закостенело, я вовсе не уверен, что вообще смогу подняться на ноги, сделать хоть шаг.

- Чщщщщерт, - шипит мне в ухо кровосос, я слышу далекие гулкие шаги по коридору.

Морфоид срывается с места, отпуская, наконец, мою грудь и сползает на пол. Юркое тело распластывается на железном полу камеры, я перегибаюсь через край, чтобы увидеть, как ловко загребая сильными руками и елозя бесчувственными ногами, тварь протискивает свое тощее тело между прутьев решетки. Тащить на себе эту ящерицу – я мгновенно покрываюсь холодным потом. Впрочем, весу то в нем… А жить хочется, и я знаю – как бы ни было больно, встану. Встану и пойду.

Тюремщик топает по коридору подкованными каблуками. Яркий луч, скользнувший по лицу, заставляет зажмуриться и вскинуть руку к глазам. Снова темнота, затихающие шаги. Морфоид приникает к решетке камеры напротив (так вот откуда он наблюдал наше сумасшедшее семейное воссоединение). Глаза сверкают, как у дикой кошки.

- Ну? – яростно шипит тварь.

- Ладно. Но смотри, твои штучки на меня не действуют. Предашь меня – успею свернуть шею.

Морфоид скалится в беззвучном смехе, щеря мелкие острые зубы. Я опускаю голову на лежанку и прикрываю глаза. Интересно, что ты скажешь на это, Корд?

Ты безмолвствуешь. Правильно, лучше прийти потом и читать мне нотации.

- Надо бежать, - подтверждаешь ты мои мысли.

- Спасибо, - шепчу я с острой, щемящей благодарностью. По крайней мере, теперь я всегда могу спросить совета. Ты больше ничего не говоришь, и я погружаюсь в тяжелую, темную дремоту, пытаясь хоть как-то настроить себя на побег в экстремальных условиях. Черт, ну до чего ж тут холодно! Мне кажется, или моя дрожь постепенно захватывает койку, стены, решетка и та начинает мелко и зубодробительно подрагивать.

- Райт, вставай, - зашипело из камеры напротив. Вот же скотина, чего ему надо?

С трудом, словно бетонную плиту, отрываю голову от лежанки, темнота алыми и зелеными пульсирующими шарами взрывается перед глазами. Меня мутит, и если б я сегодня завтракал, непременно вывернуло бы на пол. А так сухой спазм стянул грудь и живот, ребра под повязкой отозвались ноющей болью.

- Живо, придурок! – резко окрикнул морфоид и вдруг заколотил по решетке чем-то металлическим. Грохот взрывается болью в моей многострадальной голове.

- Эй, охрана! Сюда, сюда! – орал морфоид. – Убивают, помогите! Сюдааа!

Приподнимаюсь на локтях, пытаясь понять, что происходит. Тело чувствую, как большой, набрякший от воды, безвольный матрас.

Чего он орет? Чтоб его!

Резкий свет в глаза – моя камера после поворота первая, и луч фонаря охранника первым делом ныряет ко мне, слепит, сжигает глаза.

- Чё творите, суки? – нервно оглядываясь, интересуется громадный, но обрюзгший тюремщик. Светит мне прямо в лицо, парализуя волю. Я вскидываю ладонь, прикрываю глаза и отстраненно, параллельно бегущим мыслям вдруг отмечаю, что койка трясется все сильнее.

- А, чтоб вас! – рычит охранник, фонарик в его руке дергается. – Где второй? Мать вашу!!!

Я не сразу понимаю, что происходит, чего он орет, как резанный. Вскакиваю, позабыв о ранах и слабости, на одном адреналине. Дьявол! Опущенные на пол ноги по щиколотку в воде.

Фонарик вдруг ныряет в темноту, его зеленоватый луч движется по полу камеры, я кидаюсь к решетке и вижу тварь, повисшую на плечах здоровенного тюремщика. Сильные руки морфоида сжимают горло хрипящего человека, будто длинные белые черви. Охранник мечется, пытаясь стряхнуть нелюдь, приложить спиной о стену и освободиться из неожиданно крепкого захвата. Я выжидаю момент, когда одуревшего от страха и боли охранника швырнет к моей решетке. Вот оно! Вцепляюсь в лацкан форменной серой куртки и от души заряжаю в челюсть. Рывок на себя – и еще, и еще. Потом сорвать с пояса дубинку и в висок. Тело плюхается в воду мордой вниз. Мне его ничуть не жаль.

Внимательные алые глаза твари. Распластанный на спине громилы морфоид почти лежа в воде торопливо обшаривает карманы. Удовлетворенно хмыкает и кидает мне ключ-карту.

- Что за хрень тут творится?