Одна на миллион (СИ)

Ребёнок поднял на неё глаза, в них на миг мелькнула радость, и тут же исчезла. Женщина провела с девочкой около часа, а потом детей увели спать. Подавленная, она вернулась домой. Муж уже был дома. Увидев жену в таком состоянии, он попытался её успокоить:

- Милая, не волнуйся. Мы соберём все необходимые документы, и заберём Ливию домой. А сейчас лучше займись обустройством детской комнаты.

Женщина воспряла духом, и с энтузиазмом взялась за дело. Семья жила в небольшой двухэтажном домике: в нём было несколько спален на втором этаже, гостиная, кухня и столовая - внизу.

Через месяц, когда документы были собраны, семья Арора обратилась в попечительский совет. Через две недели им дали ответ, что их кандидатуры одобрены, и вскоре они могут забрать Ливию из приюта. Ещё через месяц, когда терпение уже было на исходе, им позвонили, и разрешили забрать малышку. Когда они подъезжали к своему дому, то Ливия с испугом оглядывалась по сторонам. Ашок поднял её на руки, и внёс в дом:

- Ливия, теперь это твой дом, а мы твоя семья.

Девчушка, молча, рассматривала дом. Дивья обняла мужа и дочь, и тут же почувствовала, как Ливия робко, обняла её в ответ.

Глава 1

- Нет, я не буду снимать фильм с Шивом Банерджи в главной роли - резко и категорично заявила девушка.

- Но Лив, пойми, что продюсер так решил. Шив будет играть главную роль в твоём фильме - пытался объяснить мужчина.

Девушка резко покачала головой:

- Нет Басу, я не буду этого делать. Ты сам подумай: этот фильм мой дебют! Он слишком много для меня значит. И я не хочу, чтобы он стал последним в моей карьере. А Шив Банерджи может сделать так, что он станет последним. Он невыносим, он груб, он нагл.

Мужчина устало потёр виски:

- Я всё понимаю Лив, но и ты должна меня понять. Мне нужно было тебе сообщить эту новость, и я сообщил. В этой стране мало женщин режиссёров. И ты сама понимаешь, почему так. Потому что мужчины правят этим миром.

Девушка сердито поджала губы:

- Как надоела эта дискриминация! Как думаешь Басу, если бы я была из какого-нибудь киношного клана, со мной тоже не считались бы? - она задумчиво потёрла подбородок, и посмотрела на сидящего напротив мужчину. Басу был её другом. Они учились на одном курсе, а после окончания не теряли друг друга из вида.

- Нет, конечно. Что за вопрос Лив? Сама знаешь, как много режиссёров, причём бездарных режиссёров вышло из таких кланов. Если бы не протекция, и не связи, им никто бы не позволил снимать фильмы после всех этих оглушительных флопов - он фыркнул, и стукнул рукой по столу, изображая треск, с которым фильмы этих режиссёров проваливались.

Девушка тяжело вздохнула:

- Басу, я не хочу работать с Банерджи. Ты же знаешь, что я не смогу терпеть его выходки, и нам будет трудно сработаться.

Мужчина с сочувствием похлопал девушку по руке:

- Я знаю Лив.... Но он звезда, и его слово много значит. Мне передали, что он тоже не в восторге, что приходится работать с новичком.... Но его очень зацепил сценарий, потому он согласился. Что я могу тебе сказать, чтобы ободрить? Придётся тебе засунуть свою гордость куда-нибудь подальше, и настраиваться на работу с Банерджи.

Девушка поднялась со стула:

- Ты прав, Басу. Надо мне брать себя в руки, и приниматься за работу. Прости, что налетела на тебя. Но как только ты мне сказал, что мне придётся работать с Банерджи, я вышла из себя. Ты же в этом не виноват. Ладно, я пойду. Ещё увидимся, пока - она прижалась щекой к его щеке, и вышла из кабинета.

Ливия Чандра Арора направилась к своей машине. По дороге она обдумывала, то, что ей сказал Басу.

- Работать с Банерджи.... Что может быть хуже? - спросила она себя. - Не работать вовсе - тут же ответила она себе. - Правильно сказал Басу, нужно засунуть свою гордость куда-нибудь далеко, и не вспоминать о ней долгое время. Нужно делать то, о чём она давно мечтала.

Девушка с детства мечтала оказаться в Болливуде. В подростковом возрасте она поняла, что актриса из неё не выйдет. Она не обладала обаянием Хемы, красотой Мумтаз, чувственностью Рекхи. Одно время девушка ненавидела своё отражение в зеркале: глаза непонятного каре-зелёного цвета, брови, сросшиеся на переносице, придавали ей оригинальность и индивидуальность, но красоты не добавляли. Нос был большеватым, губы узкие. Да, они были фигурные: и нижняя и верхняя напоминали изогнутый ствол арбалета. Всё это её мало утешало. Да, у неё были красивые, густые волосы, но разве этого будет достаточно? Ещё она не любила свою фигуру - она была эдакой пышечкой, что её ужасно раздражало. Девушка казалась себе гадким утёнком. Уверения матери и отца в обратном, ни к чему не приводили. Ещё её раздражало собственное имя. Ну, кто его придумал? Ливия.... Надо же! Хорошо ещё, не додумались назвать её Сирией или Иорданией. По этому поводу она тоже предъявляла претензии родителям. Они пытались переубедить дочь, но всё было тщетно.