Одна ночь

Баркан с ужасом наблюдала за каждым движением Райского. Она плохо понимала их разговор, но когда бандит ударил пограничника, схватила из печурки нож.

— Будешь говорить… Ну? — кричал Райский.

— Видишь, вон электричество горит… Как ты полагаешь, что лучше: лучина, керосин или электричество?

— А, дьявол! — Райский в бешенстве ударил Грохотова маузером по скуле.

Голова пограничника мотнулась и беспомощно повисла.

В это время послышался далекий выстрел.

Райский подбежал к окну.

— Дайте ему воды… займитесь… я лошадь распрягу…

Бандит выскочил из избы. Баркан бросилась к Грохотову и ножом принялась разрезать веревки.

— Очнитесь, очнитесь… Он скоро придет… Очнитесь… Товарищ, я вас очень прошу… Ради Бога очнитесь, — бормотала она.

Наконец веревки были разрезаны. Баркан зачерпнула ковшик воды и опрокинула его на голову пограничника.

— Что?.. Где он?.. — прошептал пограничник, открывая глаза.

— Он распрягает лошадь… Он сейчас придет… Он меня принимает за свою сообщницу…

— Руки… Спасибо.

Большим напряжением воли Грохотов заставил себя приподняться, но сразу же сел.

— Нет, не могу… Сейчас, сейчас дайте пить… Когда он придет… его надо обезоружить. Ударьте его чем-нибудь… оглушите… — С трудом говорил боец.

— Я не умею…

— Его надо задержать… Не показывайте вида…

В сенях послышались шаги. Грохотов принял прежнее положение. В избу вошел Райский.

— Очнулся?

— Очнулся, — ответил Грохотов, боясь, что профессорша выдаст себя, если будет отвечать.

— Отойдите от него. Ну как, молодой человек? Будем говорить?

— Будем.

— Где пост?

— Пост расположен… в хорошем месте. Скрытно, замаскирован. В прошлом году я на этом посту сразу двоих бандитов задержал… вроде тебя, такие.

— Я тебя пытать буду, но ты мне скажешь!

— Не скажу.

— Тогда сдохнешь!

За окном раздался далекий взрыв гранаты. Райский вздрогнул. «Началось», — подумал он. Увидев, что Грохотов улыбнулся, бандит резко крикнул:

— Напрасно улыбаешься!

— Ваших бьют, — ответил пограничник.

Райский с ненавистью посмотрел в глаза Грохотову. Если он на заставе не убил лейтенанта, то только потому, что не был уверен в исходе операции и не хотел до конца выявлять себя. Теперь же, когда на границе загремели выстрелы и пролита кровь, остерегаться и церемониться нечего.

Райский поднял маузер и прицелился в пограничника, но выстрелить не успел. Баркан кочергой ударила бандита по руке. Маузер выпал. Баркан схватила его и передала Грохотову:

— Берите скорей… берите…

Пограничник взял револьвер, Баркан убежала за печку.

— Руки вверх… Ну, стреляю!

Райский, кривясь от боли, поднял руки.

Увидев выглядывающую Баркан, он сквозь зубы сказал:

— Предательница… язва…

Грохотов, облокотившись одной рукой о стол, держал бандита на мушке. «Если буду терять сознание — убью», — решил он.

— Обыскивайте.

— Я не могу… лучше убейте его… — отозвалась Баркан.

— Где старики?

Половица, на которой стоял Райский, заходила под ударами.

— Здесь… здесь, Андрюша, — послышался голос старика.

— Живы? Обыскивайте скорей… у него еще есть оружие…

Баркан боязливо подошла к Райскому. Ей казалось, что он, как хищный зверь, кинется и разорвет ее в клочья. Осторожно засунув руку в карман шинели, она вытащила браунинг. Переходя на другую сторону, Баркан на мгновенье стала между нарушителем и пограничником. Райский стремительно схватил ее за руки и, прикрываясь ею, стал пятиться к двери. Грохотов поднялся и, шатаясь, хотел зайти сбоку. В тот момент, когда Райский выпустил полумертвую от страха женщину и выскочил за дверь, боец выстрелил, но выстрела не последовало — маузер был разряжен. Грохотов бросил его на пол и, собрав последние силы, кинулся к окну.

— Румба!.. Сюда!.. Румба!.. — свистел боец своей любимице.

Баркан металась по избе.

— Убежал… ай, убежал!.. Что делать?

Грохотов видел, что Райский ничего не мог поделать с лошадью. Он свистел, понукал, хлопал по спине рукой, бил каблуками, но лошадь крутилась на одном месте, вскидывая передние ноги, фыркала и не понимала, чего от нее хотят.

С границы доносился треск перестрелки. Послышалось ровное таканье пулемета. Деревня просыпалась. В окнах зажигались огни. Райский соскочил с лошади, взял из телеги свой чемодан, подбежал к изгороди, перелез и скрылся в темноте.

Баркан не знала, что делать. Она видела в окно, как убежал бандит. Заметив, что пограничник лежит без сознания на подоконнике, подхватила его под руки, с трудом перетащила на кровать и открыла крышку подпола. Старик и Ульяна вылезли и бросились к Грохотову.

— Андрюша… голубчик… — Ульяна захлопотала около зятя.

— Дедушка, ружье заряжено? — тормошила старика геолог.

— Заряжено.

— Где нажать, чтобы выстрелить?

— Что? Нажать? Чего нажать? — не понимал дед. — Не здесь… не здесь… вот где нажать… только сперва надо курок взвести.

— Я догоню его, — прошептала геолог и выбежала из комнаты с ружьем.

— Куда ты?.. Стой!.. — крикнул дед.

— Помогай. Да не суетись ты, воин!.. — прикрикнула на него Ульяна, перевязывая Грохотова.

19. По следу

Отделение Маслова с тревогой прислушивалось к доносившейся перестрелке. Когда затакал пулемет, Левин сказал командиру: