Одна ночь

- Может, боялся. Последствий - если увильнет. Призывников мобилизовали рано, когда немцы еще не дошли до эстонской границы. Выходит - или боялся, или не был таким уж противником.

- Я думаю тоже, что боялся. Убеги он в лес, может, я тогда и пожалела бы, что все так обернулось. Мужчины не смеют быть трусами, хотя и бывают ими. Ой, как часто! Я тоже трусиха. Когда на нас напали бандиты, я еще не знала страха. Помнишь, я рассказывала тебе, как бандиты обстреляли детей, которые возвращались из пионерского лагеря? Они же видели, что в автобусах дети, стреляли с близкого расстояния, из-за бандитов этих я и пошла в истребительный батальон. И там не боялась ничего, а сейчас боюсь. Крови не испугалась, только побледнела, когда перевязывала детям раны, - потом шофер автобуса рассказывал. Только испуг - это совсем не то, что страх. Больше всего боюсь самолетов. Б истребительном нас только однажды атаковали сверху. Стреляли из пулеметов, бомбы не сбрасывали. А самое жуткое - это бомбы. Не будь тебя здесь, я бы, наверное, со страху умерла. - Эдит глянула в глаза Маркусу, прижалась к нему и прикрыла веки.

Маркус поцеловал ее. Эдит глаз не открывала, и он поцеловал еще раз. Она обхватила его шею, Маркус стал осыпать ее поцелуями. Теперь Эдит уже сама целовала, вела себя иначе, чем раньше, больше она не боялась и не отталкивала его все более смелеющие руки, поддаваясь ему, опустилась на диван. Они оба забыли обо всем на свете, даже о том, что каждую минуту могла войти Дагмар. Потом Эдит словно бы стыдилась взглянуть на Маркуса. И только когда они снова оказались вместе - Дагмар все не приходила, и Эдит не противилась, - он увидел ее глаза, которые, казалось, изучали его. Глаза Эдит не были теперь большими и испуганными, а сузились, стали неприязненными.

- Ты не будешь смеяться надо мной?

- Почему я должен смеяться?

- Мужчины ведь смеются над женщинами, которые отдались им.

В голосе ее слышалась неприкрытая злость. - Я никогда не стану смеяться над тобой, - сказал Маркус, оторопевший от ее подозрительности и злобы.

И Эдит почему-то покраснела, глаза ее снова стали большими, большими, нежными и теплыми, она уткнулась головой в плечо Маркуса и молчала. Он осмелился погладить ее волосы.

- Теперь я не хочу, чтобы ты уходил, - призналась она.

- А разве ты хотела этого?

- Да. Боялась тебя и просила в мыслях, чтобы скорее пришла Дагмар.

- Тогда придется благодарить Дагмар. Или воздушную тревогу, которая ее задержала.

- Сумасшедший! Чего доброго, начнешь благодарить фашистов и войну!

Маркус хотел было снова поцеловать Эдит, но на этот раз она отстранилась.

- Может, ты и прав, - задумчиво говорила она, - война привела нас в Ленинград, тут мы встретились. - Эдит снова покраснела, но продолжала: Если бы не война, ты сейчас был бы с какой-нибудь другой девушкой. У вас, мужиков, всегда кто-то должен быть. Даже когда война. - Она замолчала, посмотрела на Маркуса и сказала: -Ты говорил о матери и брате, а о девушке ничего... Я о своем... - Эдит не могла подобрать нужного слова, - ...парне рассказала, а ты о своей девушке нет.

- У меня не осталось девушки,

- Обманываешь. Может, из-за меня, только все равно обманываешь.

- Девушки у меня были, но остаться никого не осталось. И ни одна девушка меня не ждет.

- Тогда ты плохой мужчина, бросаешь девушек, которые были с тобой. Теперь и меня бросишь?

- Я не знаю, хороший я или плохой. Но я никого не обманул.

- Вы, мужчины, и не хотите жениться на девушках, которые были с вами.

- Ты права, Эдит.

Раздалась сирена воздушной тревоги - звук ее реза Нул слух.

- Снова летят, - испугалась Эдит.

- Это потому, что я убрал руку, - пытался пошутить Маркус.

- Тогда обнимай.

Маркус так и сделал.

В этот миг открылась дверь и кто-то вошел в переднюю.

Маркус хотел было убрать руку, но Эдит задержала ее.

- Счастье, что я добралась до гостиницы, - донесся из передней голос Дагмар. Тут же Дагмар появилась в дверях, - Ой, извините, - отпрянула она,

- Не уходи! - закричала Эдит. - Посиди с нами. Маркус обнимает, чтобы "юнкерсы" не прилетали. Когда он обнимает, в его руке появляется сила, которая останавливает бомбы. Позволь, чтобы он и* тебя обнял, - может, его рука обретет двойную силу.

Дагмар села. И Маркус положил руку ей на плечо. От прикосновения его Дагмар вздрогнула.

Движение" это запомнилось Маркусу. И сейчас, шагая рядом с коренастым боцманом Адамом, он ощутил его.

Ветер бил снегом в лицо, дорога повернула на восток.

Маркус не понимал, почему Яннус просил его держать язык за зубами. Дагмар должна знать, кто ее муж. Почему надо скрывать правду?