Одна ночь и одно утро (СИ)

— Ладно, Грейнджер. Это не впервые. Будем считать это старая привычка, надеюсь, в последний раз.

— Я подумала ты хотел меня оскорбить, мне показалось…

— Я имел в виду то, о чём ты подумала, — он тихо засмеялся, но его глаза оставались серьезными. — Это была шутка, вижу, что неудачная. Точнее, ощущаю.

Молчание, молчание, молчание.

— Послушай, если тебе некуда идти, ты можешь пойти со мной.

Она посмотрела на него, словно ища подвох, вглядывалась, но Малфой не выражал никаких эмоций.

— Послушай, Грейнджер… — она перебила его взмахам руки.

— Уизли, я давно Уизли! И ты знаешь это, Малфой, ты видел мои документы, мою медицинскую карту… — она вздохнула тяжело и медленно. — Была…

— Для меня ты осталась Грейнджер, впрочем, неважно. Если ты не хочешь домой, пошли со мной. — он уверенно протянул ей руку, и посмотрел своими спокойными и добрыми глазами.

Она не знала такого Малфоя. С таким взглядом, с теми поступками, что он делал. Она не знала его. И она протянула руку.

Аппарировав, они оказались около большого белого дома. Современная постройка, большие окна. Войдя, она должна была осматривать помещение, что-то говорить. Но ни слов, ни мыслей не было. Она опустилась с позволения хозяина на диван, и ладонями закрыла лицо. Было жарко, боль в висках усиливалась, ком в груди рос.

Малфой скинул ботинки, и принес стакан воды. Он делал всё жестом. Бытовая магия, простые заклинание. Его с рождения окружало волшебство. Гермиона не считала это главным достоинством, но немного завидовала ему со школы. И только потом перестала, поняв, что в его семье нет любви, выбора и счастья. Разве стоит завидовать семье, в которой ценности перевëрнуты?

Малфой сел напротив неё.

— Ну давай, поведай мне свою исповедь. Ну же, Гермиона?

Она дëрнулась. Звучание его голоса, её имя из его уст просто переворачивали все мысли в голове. Было в этом что-то невозможное, но посмотрев на Малфоя, Гермиона осознала, что все реально — она у Драко, уже ночь. Девушка заговорила:

— Мы поженились очень быстро, и никогда не обсуждали нашу свадьбу, наше совместное будущее. Это произошло само собой. Родители Рона, точнее его мама, сказала что быть свадьбе, а мы согласились. Казалось — это было правильно. После войны все были раздавлены. Траур, бесконечные разбирательства сторон, депрессия. Но я точно знала, чего хочу. Многие говорили, что я чопорная и не способна на эмоции, но это было не так. Это была неправда! Я просто знала, чего хочу именно сейчас, и не хотела опускать руки. Я хотела вернуться в Хогвартс и закончить учёбу, мне это было необходимо. Я знала, что после этого я буду работать в Министерстве, непременно буду осуществлять значимые проекты, задачи и цели, которые поставила перед собой очень давно… И даже эта грёбаная война не могла помешать мне! И я вернулась в школу… А где-то там был Рон. Он пошёл вместе с Гарри, за Гарри. Он всегда делал так, как делал Гарри, немного по-другому, но все-таки по его следам. У Рона не было чётких планов и амбиций, он был рядом с другом и ему было комфортно. Я поддержала его, а он поддержал меня. После школы мы поженились. Потом была моя работа в Министерстве, чего я и желала. И всё, казалось, шло так, как и должно. Наша жизнь она была ровной, как прямая дорога, но вот только, любая дорога приводит к тупику… Или нужно обязательно куда-нибудь свернуть, чтобы продолжить свой путь. А у нашей дороги не было конца, она не кончалась, и я только сейчас осознаю, что мы всё это время просто были в тупике. Мы никуда не шли. Ещё в школе я поняла, что моя любовь к Рону — это необходимость. Там за спиной была война, смерть ходила по пятам, и мне казалось, что если я не полюблю, не испытаю этого чувства, то погибну. И если умру сейчас, то хотя бы любовь останется после. Но война закончилась, и чувства, которое вспыхнули, тоже прошли… Это как спичка, которая сгорела, и больше никогда не загорится.

Она замолчала. Взяла стакан воды, который он поставил рядом для неё. Как будто знал, что она будет говорить много, так много, что во рту пересохнет. Она сделала несколько глотков, и ей стало больно. Гермиона схватила себя за горло и помассировала его, как будто могла чем-то себе помочь. Вздохнув, девушка поставила стакан и продолжила.