Одна ночь и одно утро (СИ)

— Я сделал всё правильно, когда начал реализовать идею, что родилась однажды в моей голове. У меня были деньги и связи, что несмотря на всё это не оборвались. Некоторые знания и тайны я оставил для личного пользования, те, что открывали двери. Я всё ещё был Малфоем. Колдоцентр это огромная сеть, которая растёт с каждым днём. Ты сказала, что не знала, что это империя Малфоев? Молчи. Не говори. Потому что это моя империя, Драко Малфоя, и это разница, которая для меня важна. Я контролирую всё. Не научился доверять людям с тех самых пор. Когда я совершенно случайно увидел тебя, то не мог выбросить из головы мысль, что же делает Гермиона Грейнджер в моём колдоцентре. Имея полную власть и доступ к документации я узнал к какому колдомедику ты ходила на приём, а также узнал что никакой Гермионы Грейнджер в колдоцентре не было, а была Гермиона Уизли. Впрочем, это было ожидаемо. Подробностей приёма, а также диагноз я не узнал, так как есть определённые правила конфиденциальности. Можно подумать, что я радовался что у вас что-то не так, но это неправда. Я действительно решил помочь. Просто так. Я конечно не питаю чувств к Уизли, но сейчас, сегодня — признаю, что их семья всегда была свободна. Несмотря на свою бедность, пренебрежение среди чистокровных, они всегда делали то, что считали нужным, общались с теми, кого любили, и с кем хотели общаться. У них в семье всегда было то, чего не было у нас. Конечно, в детстве я этого не понимал, для меня они были просто предателями крови, к тому же бедными и рыжими. Безусловно, Рон Уизли мне никогда не нравился и вряд-ли когда-то понравится, он прототип того, что мне не нравится в людях. Знаешь, а некоторые Уизли мне даже симпатизировали. Например, самая младшая сестра, но она же девочка. Наверное, Молли нужно было рожать девочек. Впрочем, близнецы являются генератором семьи. Прости, я забыл…

Он замолчал. Минута молчания была настолько громкой, что Гермионе хотелось закрыть уши. Она смотрела на Драко, и не верила что он говорит с ней, как будто знает её, а она слушает, словно знает его.

Ночь становилась светлее, скоро наступит утро и все слова закончатся, а день заставит проживать свою собственную жизнь.

В этой комнате было двое людей, что вели друг с другом диалог. И ни один не смел сказать ни единого слово, не пытался перебить, словно боялся что-то упустить.

Гермиона встала и подошла к окну, она смотрела вдаль не замечая ничего, что могла бы увидеть.

Всё вокруг начинало плыть, казалось, что пол стал мягким, а всё вокруг словно из ткани, лёгкое, и невесомое. Стен нет, а кругом мягкое пространство.

Ком, который был всё это время в горле начал движение, её затошнило от того, что она резко развернулась. В голове тревога, что-то внутри её кричит помогите, пожалуйста, помогите! Но голоса нет, словно она немая. Хотелось бежать, спасаться, нужна была вода, это была последняя мысль перед тем как её вырвало.

Чёрт, чёрт, чёрт.

Она почувствовала как Малфой оказался рядом, его голос звучал эхом. Всё прекратилось в одну минуту, густая и тихая темнота нависла над Гермионой Грейнджер.

========== Часть 4 “А поутру…” ==========

Гермиона поморщилась, свет проникал в её закрытые веки. Она ещё несколько минут так лежала, а потом открыла глаза.

В памяти сразу промелькнули картинки, так быстро, словно кто-то их пролистал в её голове. Вот взрывается шкаф на щепки, вот разъярённое лицо Рона, Драко Малфой, и их ночной разговор.

Разговор, в котором никто никого не перебивал.

Она говорила, а потом говорил он. О чём-то важном, о своём, о чём-то из прошлого. О том, что еще ни с кем не обсуждала. Потому что те, кто был рядом, знали её, но никак не могли и не должны были узнать, что она жила жизнью, которую не понимала.

Что у неё нет чувств к собственному мужу, к этой жизни, которая сейчас проносится мимо неё.

Гермиона повернулась и посмотрела вокруг.

Он был рядом, все также на стуле. Драко Малфой это то, что случилось вчера ночью и что продолжается сейчас.

— Прости, мне очень неудобно, что так получилось… Я ничего не ела, возможно… — он перебил её одним взмахом руки, улыбка его была тёплой и он был очень спокоен.

— Не нужно извиняться. Я многое видел. Поверь, слишком многое, чтобы мне стало неприятно только потому что тебя вырвало. Но я настаиваю, чтобы ты прошла обследование прямо сейчас. В девять утра придёт целитель, хочу, чтобы она тебя осмотрела. Возражений не принимаю.

— Который час?

— Без пяти минут девять, и к сожалению, я должен покинуть тебя. Срочные переговоры, которые не требует отлагательств. Я вернусь вечером, возможно, очень поздно, но мне бы хотелось, чтобы ты осталась здесь. Хотя бы ради уважения. Всё-таки, я такое пережил сегодня ночью. — он засмеялся и встал.

Только сейчас Гермиона заметила, что он был в синем костюме. И был безупречен.

— Драко, скажи, пожалуйста, почему ты решил помочь? Ты говорил что-то про Рона, про его семью, сказал, что хотел помочь. Это непохоже на тебя, даже сейчас, даже на такого… — она замолчала, как будто боялась сказать что-то лишнее.

Драко посмотрел на неё и улыбнулся.