Одна ночь: открытий

«Как пожелаешь», — говорю я себе, подбирая идеальный трек. Я улыбаюсь и загружаю его, затем медленно поднимаю согнутое тело, пока MGMT «Electric Feel» заполняет основной этаж моего клуба. Она ухмыляется. Это самое красивое зрелище, но ее рот — единственное, что она двигает, и так будет до тех пор, пока я не доберусь до нее. Она знает.

Я сдерживаю ее восхитительные сапфировые глаза, когда выхожу из будки, а затем медленно иду к ней. Да благословит ее Бог, эти изящные плечи подергиваются, умирают от желания начать пульсировать вместе с музыкой, но она не хочет. Я не тороплюсь, как всегда. Ее подбородок немного опускается, губы приоткрыты, глаза прикрыты, ресницы трепещут.

Она хочет сказать мне, чтобы я поторопился, но опять же, она не хочет. Смакую. Никогда не торопился. И я смаковал каждую наносекунду, которая требуется мне, чтобы добраться до нее, напиваясь чистой, сырой, изысканной красотой, как и я.

«Миллер», — выдыхает она голосом, пропитанным сексом, желанием, похотью, нетерпением.

«Дай мне провести время с тобой, милая девушка». Я подхожу к ней и прижимаюсь к ней всем своим лицом, чувствуя, как ее сердце бьется, устойчиво и сильно.

Я обнимаю ее крошечную талию и дергаю, запечатывая нас, и почти взрываюсь от счастья, когда она застенчиво улыбается мне, глядя на меня. «Ты готова позволить мне поклоняться тебе на танцполе?» Я спрашиваю.

«Итак, готова».

Я отвечаю на ее улыбку, держась за нее одной рукой, позволяя другой расслабиться рядом со мной. Ее руки, однако, тянутся прямо к моей шее, кружась и прижимая мое лицо ближе к ее, в то время как я начинаю поддразнивать пахом ее животик в такт. К концу трека она будет голой на полу. Мой член пульсирует, кричит мне, чтобы это произошло поскорее.

Я расширяю свою стойку и немного сгибаю колени, чтобы приспособиться к близости наших лиц, и она в ответ начинает следить за скрежетом моих бедер, следя за тем, чтобы наши паха всегда соприкасались.

Моя улыбка становится шире, когда я смотрю ей в глаза, крепко обнимая ее, пока мы остаемся на месте, пока я не отступаю, и она следует за ней, ее верхняя часть тела впадает в восхитительный ритм, раскачиваясь вместе со мной из стороны в сторону. «Скажи мне, что ради этого стоит опоздать», — выдыхаю я на нее, резко подталкивая бедра вперед, когда она откладывает ответ. 'Скажи мне.'

Ее губы слегка сжались, глаза сузились. «Ты собираешься добавить это к своим ежедневным навязчивым привычкам?»

Я усмехаюсь. «Могу сделать».

'Это значит да.'

Я смеюсь и кружу, ломая наши соединенные тела и забирая ее руку. Она визжит и хихикает, когда я втягиваю ее в себя, пока мы не остановимся нос к носу, музыка все еще в самом разгаре. 'Верно.' Я прижимаюсь к ее губам, крадя ее дыхание, и мои тоже, если уж на то пошло, затем бросаю ее на штопор, ее великолепные светлые волосы развеваются веером и кружат в воздухе вокруг нее. Она смеется, она улыбается, ее сапфировые глаза неумолимо блестят, и я еще раз понимаю, как мне чертовски повезло. В моем мире больше нет ни капли тьмы. Нет ничего, кроме слепящего света. И все из-за этого прекрасного создания.

Мои мысли теряют концентрацию на танцевальном отделении, и я снова втягиваю ее в себя, обнимая ее, нуждаясь в нашей вещи. Я не отпускаю ее надолго, и она не жалуется. Моя реальность часто бьет меня по лицу, как железный прут, заставляя меня быстро проверять, что все вокруг меня реально и принадлежит мне. Моя вещь — лучший способ. Проблема в том, что времени с ней в моих руках не хватит. Даже не навсегда. Или вечность.

Музыка превращается в ничто, но я все еще крепко держу ее, все еще раскачивая нас из стороны в сторону. Она не жалуется, и я знаю, что она не побудит меня отпустить ее, поэтому я проглатываю немного сил и отрываюсь от нее. «Приступай к работе, милая девушка», — шепчу я ей на ухо, хлопая ее по заднице, чтобы она пустилась в путь. Мне нужны все силы, чтобы оставаться на месте и не преследовать ее, как всегда. Я стараюсь не обращать внимания на боль в сердце, которая быстро спадает по мере того, как она удаляется от меня все дальше и дальше. Я пытаюсь. И каждый раз терплю неудачу. Я не буду полным, пока она снова не появится в моих глазах или в моей вещи.

Я смотрю на каждую пару ног, которые проходят мимо меня, когда я жду у входа в школу, ища голые лодыжки. Я качаю головой, думая, что для такого количества детей неприемлемо выходить на публику без соответствующих носков. Так что, если мой мальчик хочет это исправить. Он делает им одолжение.