Одна осень одного королевства

Она медленно спустилась по мраморным ступеням, изо всех сил усмиряя колотящееся в груди сердце – страх неизвестности становился всё сильнее с каждым шагом по красной ковровой дорожке. Своего масла в ледяной пожар её ужаса подлил Аделард, неожиданно поднявшийся из кресла. Он тихо обратился к супруге, та отрешённо кивнула, украдкой поглядывая на подходящую ближе девушку.

– Я покину вас ненадолго, – повернулся к ней герцог. – Оставайтесь с гостями.

От его мимолётного, ничего не выражающего взгляда, Мари едва не потеряла сознание. Страх уверенно шептал, что всё кончено, что её спаситель раскрыт и вот-вот окончательно увязнет в хитрой ловушке. Девушка, едва дыша, заняла своё место, пытаясь незаметно найти в толпе невзрачную чёрную маску, но ни Уильяма, ни его спутников нигде не было видно.

– Вам нехорошо? – тихий голос Ребекки заставил Мари вздрогнуть. Взяв себя в руки, она взглянула на герцогиню. Лицо её уже не было таким равнодушным, в глазах читалось неподдельное беспокойство.

– Мне немного душно, – пролепетала она, в страхе осторожно поглядывая по сторонам – не притаился ли где рядом любопытный «слуга».

– Мой сын сейчас стоит у колонны справа от нас, – спокойно произнесла Ребекка. – Его я узнаю под любой маской. Пока он занят разговорами со свитой посла Сэфпейса, вы можете не бояться.

– Вы знаете? – нерешительно произнесла девушка, теребя золочёную тесьму рукава. – И вправду верите мне?

– Я вижу, что вы боитесь Болдера, – она опустила глаза. – Я тоже боялась Аделарда… И могу понять.

– Он угрожает убить моих родных, если я не буду молчать, – едва не плача, произнесла Мари. – А сейчас я боюсь за своего брата…

– За графа Уильяма? – удивилась Ребекка, украдкой глянув на сына.

– Да… Он здесь и, – глаза девушки вдруг выловили в толпе знакомую птичью маску. – Один из его друзей, – шепнула Мари, – в зале… Где же Уильям?

– Оставайтесь здесь, – произнесла герцогиня, поднимаясь из кресла. – Я должна кое-что проверить.

Девушка закусила губу, глядя, как она чинно покидает тронную нишу и проходит с учтивой улыбкой мимо расступившихся гостей к боковой двери, за которой несколько минут назад скрылся её супруг.

«Что если Ребекка не поверила? – Мари зажмурилась в попытке собраться с мыслями, сейчас каждый казался ей предателем. – Нельзя больше никому ничего говорить, – она снова открыла глаза, ища взором маску барона Ливио. – Никому, кроме самого Уильяма».

– Я погляжу, тебя все покинули, – раздался вдруг мужской голос над самым ухом. Мари медленно повернулась, едва унимая дрожь. – Подаришь один танец своему будущему супругу?

* * *

– Что ты узнал? – сложив руки на груди и даже не взглянув на спутника, спросил Вильгельм, когда Удо вернулся.

– Что у твоей возлюбленной чудесная улыбка, – усмехнулся монах.

– Не нужно, – осторожно предупредил Анкэль, глядя на белеющие костяшки пальцев правителя. – Ты поступил опрометчиво. Должен был хотя бы посоветоваться.

– Тогда влезать в ваши дрязги было бесполезно, – надулся Удо. – Я хотел помочь.

– Так что ты узнал? – блеснул глазами Вильгельм.

– Что маркиз будет в красно-золотой маске дьявола, – вздохнул лазутчик, – что тебе угрожает опасность в его лице, и что Мари хочет взглянуть на тебя хотя бы одним глазком.

– Правда? Она ждёт встречи? – он мгновенно позабыл о злости и, едва скрывая волнение, обернулся, тут же встретившись взглядом с бело-золотым ангелом. Сердце на миг замерло и тут же тревожно кольнуло – девушка поднялась со своего места и застыла, глядя прямо ему в глаза.

– Что случилось? – настороженно зашептал Удо.

Мари уже медленно шагала по ковровой дорожке в сторону музыкантов. Вильгельм осторожно пробрался ближе, не сводя глаз с взволнованной графини, когда та поднялась по ступеням и, помедлив несколько секунд, вновь запела:

Нет в руках у меня ни пера, ни угля,
Только камни бездушные слышат слова.
Как тебе передать? Правду как рассказать?…
Ветер вольный, послушай меня…
На крылах унеси для любимого весть,
Мою песню ему прошепчи:
В замке дремлет дракон, здесь ловушек не счесть
И к воротам пути не найти.

– Это предупреждение? – вновь у самого уха зашептал Удо. – Она поёт о ловушках.

– Я слышу, – шикнул правитель. – Дай дослушать.

…Хоть и свидеться раз есть возможность сейчас,
Но в побеге нет счастья для нас…

Вильгельм нахмурился. «В побеге?» – он мотнул головой, снова вслушиваясь в слова.