Одна осень одного королевства

Во дворе замка виконта встретили довольно холодно – стража еще не могла узнать его в лицо, тем более, что юноша был без всякой охраны и сопровождения, и поверила в чин Уильяма только после предоставления соответствующих бумаг. Тут же был отправлен человек для доклада о приезде дальнего родственника герцогу. Уильям тем временем спешился у парадных дверей, отдал коня кому-то из слуг, а сам задержался, увидев пышный сад, разбитый перед восточным крылом замка. Густая зелень манила прохладой и тишиной, а серые камни стен дворца, напротив, навевали ещё большую печаль. Заходить внутрь – в полумрак дворцовых коридоров, где придётся всем улыбаться и кланяться, изображая фальшивую вежливость, совсем не хотелось. Юноша подумал ещё секунду и, решив что можно немного задержаться, направился прямо к саду.

– Всё равно все заняты подготовкой к празднику, никто и не заметит, если я появлюсь чуть позже или чуть раньше, – размышлял он, бормоча себе под нос. – А пока можно спокойно всё обдумать.

А подумать было над чем, прежде чем искать разговора с матерью. Что он будет спрашивать у неё? Станет возмущаться? Выяснять, почему она не сказала раньше, что у него есть сестра? А когда он узнает правду, станет ли легче? Уже всё равно – Мари не будет его женой. Он влюбился без памяти в собственную сестру, что за ночной кошмар?! Из всех людей королевства именно она – крестьянская девушка из леса, спасшая ему жизнь, оказалась дочерью Алоиса.

– Зачем отцу нужна была дочь? – задумчиво прошептал Уильям. – Она младше меня, значит, наследник уже был. Зачем ему… не с мамой, – сонные мысли старательно путались и никак не хотели искать логики в действиях погибшего отца. – Ладно, – юноша вздохнул, вбирая полной грудью ароматы всё ещё цветущего осеннего сада, – всё узнаю у мате… – он резко остановился, в недоумении уставившись на затенённую скамейку под увитой виноградом аркой. Вяло перелистывая страницы небольшой книги, на лавочке сидела Мари.

Юноша замер, не зная, как теперь скрыться незамеченным и как, если придётся, говорить с девушкой, на которой он только вчера уверенно хотел жениться, а сейчас… Скоро должен будет разделить отцовское имущество и смотреть, сжимая кулаки и скрипя зубами, как к завидной невесте сватаются другие кавалеры со всех концов королевства. Нет, нужно сначала всё обсудить с матерью, чтобы не осталось лишних вопросов, догадок и предположений. Но…

– Уилл! – девушка подскочила с лавочки, захлопывая книгу. – Вы наконец доехали! Это граф так долго копался? – она с радостной улыбкой подбежала ближе и собралась было повиснуть на шее неожиданно появившегося знакомого, но остановилась. Увидев его озадаченность, она вспомнила, что и сама не должна так радоваться встрече, не выяснив некоторых подробностей их прошлого разговора. – Я… хотела кое-что тебе сказать, – опустив глаза, тихо произнесла она. – На счёт нашего…

– Я хотел бы сначала уладить кое-какие дела, – перебил юноша, отводя взор.

– Нет, мне очень нужно сказать сейчас, – настаивала Мари. – Потом я не смогу. Это насчёт твоего предложения, – она говорила быстро, чтобы собеседник не перебил её снова, чтобы не потерять подаренной неожиданностью момента смелости. – Я узнала, что есть закон… Наверное, ты думал, что я знаю, поэтому не сказал. И если ты этого действительно не боишься, то я бы хотела… Я не буду против, – она замялась, давая Уильяму шанс вставить слово.

– Мари, – чуть громче произнёс он, вздрогнув от холодности собственного голоса, – у нас нет совместного будущего, – парень отвернулся, чтобы не показать овладевшей лицом печали. – Прости, – он зашагал прочь из сада. В надежде, что разговор на этом будет закончен, что у девушки не появится лишних вопросов, или растерянность не даст сразу озвучить их. Только бы скорее скрыться от удивлённого взгляда её карих глаз. Таких манящих глаз… таких желанных губ… Юноша зажмурился, отчаянно отгоняя трепетные мысли о вчерашнем поцелуе. Только теперь он вдруг понял: рыжеватые, почти медного цвета волосы, карие глаза, бледная кожа – такая редкость для Ладлера. Он не обратил внимания, ведь часто видел людей с такими чертами среди гостей имения, среди прислуги и друзей графской четы, не обращая внимания на их различия с белокурыми жителями окружающих деревень. Это черты Сэфпейса, черты иноземцев, черты его отца…

– Значит, матушка говорила правду, – послышался чуть растерянный и в то же время возмущённый голос у него из-за спины. – Знать только играет с такими как мы!

Уилл немного замедлил шаг, хотелось обернуться, ответить, объясниться… Но что он скажет? Правду? Амелия просила не говорить ничего её дочери. Солгать? Зачем? Нет! Он с досадой тряхнул головой и продолжил путь.