Одна ошибка

Норберт Аргантарский так и сидел в кресле все в той же позе. Прижав кулак ко рту и пытаясь подавить досаду и раздражение. Дело было даже не в самих подарках, а в том, что его поставили в неудобное положение. Да! Он должен был сделать подарок невесте! Да. Он этого не сделал. Потому что завтра и так все здесь будет принадлежать ей как его жене.

Все? Принадлежать ей?

Король обвел взглядом замерший в предвкушении зал. Придворные. Все они сейчас вытягивали шеи и с жадным любопытством ждали, что он ответит. А Линдосский уже успел подскочить со своего места. Помчался смотреть.

Не мог он сейчас спасовать перед этой девицей, и потому со скучающим видом уставился на ларцы. В одном были новенькие золотые монеты. Оценив размеры ларца, Норберт прикинул, получалась кругленькая сумма. В другом на выложенном винно-красного цвета бархатом ложе покоились шесть искусно вырезанных камей.

— Норберт, представь меня своей невесте! — выдал старина Карл.

Пришлось представить. Линдосский получил от девицы легкий кивок и улыбку, и тут же принялся с интересом разглядывать камеи.

— Оу… Какие прелестные камеи! Откуда они у вас? У меня самого таких всего две!

***

Совсем недавно, буквально пять лет назад один заезжий ученый обнаружил на землях Савостии месторождение очень красивого сардоникса. А Изабелла по рекомендации Бланта пригласила к себе одного странствующего мастера, среди занятий которого было в том числе и ювелирное дело.

Поделки оказались настолько хороши, что княжна собиралась возвести производство камей в одну из статей дохода Савостии. Но это в будущем, а пока лучшие работы были привезены сюда, в Аргантар. В качестве подарка и как коммерческий ход.

***

Герцог Линдосский растекался в комплиментах, а Норберт откинулся в кресле, внимательно изучая девушку в золотом платье. На вопрос Карла не ответила, только уклончиво бровями шевельнула. Стоит твердо, спина прямая, кончики губ чуть приподняты, даже глаз не опустила. Он снова ощутил, как его сущность ворочается где-то под кожей и рвется к ней. Он ненавидел это чувство!

А старина Карл все не унимался, подкатил ближе к его невесте и с фатовской улыбкой спросил:

— Где вы хранили такое сокровище, милая леди Изабелла?

Нехорошая усмешка обозначилась на лице у короля. Наверное, надо было бы и дальше изображать снисходительное равнодушие, но когда эта девица переключила свое благосклонное внимание на Линдосского, его просто прорвало раздражением. И прежде, чем она успела ответить Карду, король проговорил:

— Очень мило. Надеюсь, на это ушел не весь бюджет Савостии?

Взгляд, который ему достался, способен был уничтожить на месте.

Норберт на мгновение потрясенно застыл, ему показалось, что внутри ярких синих глаз бушует пламя. Его проклятая сущность рванулась к ней с новой силой. Однако девушка неожиданно улыбнулась так самоуверенно и холодно, что мгновенно обрубила его порыв. Она склонила голову и присела в реверансе.

— Ваше величество, позвольте представить вам мою свиту. Мессир Гриен, наместник и управляющий. А также мастер Блант, наш придворный маг. И…

Мужчины поклонились. Норберт ответил небрежным кивком на их поклон, а в мозгу сверлила досадливая мысль. И все же, где ее секретарь? Он сам не мог бы сформулировать, но почему-то чувствовал себя обманутым. Неприятное чувство.

А девица сложила руки перед собой и проговорила, скользнув взглядом по залу:

— Я смиренно прошу у вас аудиенции для обсуждения договоренностей по поводу статуса Савостии.

Короткий кивок, реверанс. Смирение? Чтоб он сдох!

— Могу ли я отказать? — дробно рассмеялся Норберт. — Разумеется, мы рассмотрим статус Савостии. Хоть я и не вижу в этом никакого смысла.

— В таком случае, позвольте откланяться, — заявила эта золотоволосая красавица из Савостии. — Я подожду аудиенции в своих покоях.

Она снова присела в реверансе, развернулась и пошла к выходу. Норберт почувствовал себя идиотом. По притихшему залу пробежался ропот, а чертов фат Линдосский к вящей его ярости тут же пристроился следом.

И если бы она сейчас хотя бы посмотрела на Карла, хотя бы одна улыбка… Кулаки непроизвольно сжались, давя черную ярость в зародыше.

Король снисходительно улыбнулся.

И тут ему пришла в голову дикая мысль.

Куда она так торопится?

К своему мальчишке — секретарю? Которого прячет в покоях?! Он вчера имел возможность оценить. Мальчишка слишком дерзок и смазлив, наверняка обласкан госпожой! Что-то душное вцепилось ему в горло. И Норберт сам не понял, как это произошло, но в следующий момент он уже перегораживал ей дорогу.