Одна против зомби (пьеса) (СИ)

ПАЛ-НИКОДИМЫЧ. С-с-с-с-с-с-с-с-с-с-ама ты заика! Знаешь, Лодзеева, каков главный принцип нашего отдела?

НИКА. Типа: "Возлюби ближнего, аки самого себя"?

ПАЛ-НИКОДИМЫЧ. Нет, Лодзеева. Главный принцип нашей конторы гласит: коли хочешь остаться в ней работать - учись закапывать конкурентов в землю.

НИКА. Потому-то и гоните меня к гробовщикам. Типа, на стажировку.

Ника быстро перечитывает текст доверенности, кладет ее в карман жакета и уходит.

ЗАНАВЕС

СЦЕНА 2

Явление первое

Темнота. Со зловещим скрипом открывается дверь, и через дверной проем в окутанный мраком вестибюль офиса "ИNФЕRNО" с улицы врываются солнечные лучи. Они освещают стоящую на пороге Ника, держащую под мышкой белую папку. Ника нерешительно входит в вестибюль, со страхом разглядывая настенные барельефы, иллюстрирующие тибетскую "Книгу мертвых", иряды образцов надгробий.

НИКА. Ну и картины! Будто их сам дьявол намалевал...

Дверь медленно закрывается. Но темнота не возвращается, поскольку теперь вестибюль освещен люстрой в виде гроба, на котором написано: "ФИРМА ВЕНИКОВ НЕ ВЯЖЕТ - ФИРМА ДЕЛАЕТ ГРОБЫ!" Ника смотрит на барельеф, где изображены жуткого вида демоны - стражи Врат, что ведут на тот свет.

НИКА. Ну и мерзкие же у вас рожи, братва.

Вдруг демоны поворачиваются к Нике и, облизываясь, смотрят на свою обидчицу явно с гастрономическим интересом.

НИКА

Пардон-пардон-пардон! Не надо меня жрать, пожалуйста! Я маленькая и костлявая. Лучше моего шефа сожрите. Клянусь здоровьем нашего босса Петра Петровича Прушкина, Пал-Никодимыч вкусней меня. В сто разов! Даже в тыщу!

Ника испуганно отскакивает от картины, зажмуривается и энергично трясет головой. Когда Ника открывает глаза, то видит: у картин прежний вид - никто из нарисованных там персонажей не двигается и не проявляет к Нике нездоровый плотоядный интерес. Ника торопливо крестится.

НИКА. "Отче наш на небеси..." помилуй Нику и спаси!.. Господи, ну чо за фигня мне мерещится?!

Ника замечает, что ее левое колено дрожит.

НИКА (хлопает ладонью по колену). Чо трясешься? Дрейфишь, что обглодают? И правильно делаешь. Тут ребята не хило поднялись на похоронном бизнесе. Значит, здесь полно маньяков, некрофилов, таксидермистов, пожиратели стейков из человечены и прочих анатомов-любителей. Нормальный пацан не станет заниматься жмуриками.

Чтобы побороть дрожь, Ника подпрыгивает на месте, крепко прижимая к себе толстую папку из белой кожи, норовящую вывалится из-под мышки. Ника перестает прыгать. Смотрит на успокоившееся колено.

НИКА. Помогло.

Ника настороженно разглядывает образцы надгробий - вертикальных плит, украшенных крылатыми гиенами, бесами с изогнутыми рогами и козлиными бородками, нетопырями с огромными клыками, трехголовых химер и пр.

НИКА. Классик бы написал: "В тревожном предчувствии беды ее прекрасная шевелюра норовила встать дыбом, словно вздернутая ввысь шпорами боевая лошадь".

Ника приглаживает волосы и заставляет себя отвести взгляд от приковавших его к себе страшилищ.

НИКА

А потом приписал бы: "Однако страх не сковывал тело нашей героини. Наоборот, из-за него ее нежные жилы кипели адским адреналином, и она готова была черт знает на что".

Звучит Траурный марш Шопена. Ника вздрагивает и бежит к выходу. Но усилием воли заставляет себя вернуться обратно. Марш замолкает.