Одна птичка начирикала

— Да что ж это такое творится, люди добрые? Что происходит на свете белом? Я просыпаюсь, а мне слуги говорят, что мой муж в отделении! Где ж это видано ― на рассвете хватать человека и тащить его на допросы?! ― Томила топнула ногой, и вопящий служащий отлетел к стене. ― Знайте, я этого не потерплю, я буду жаловаться, и до великого князя дойду, если надо будет. И вы… ― она свирепо посмотрела на Тура, ― мне не помешаете! Развели тут свои порядки, в нашем тихом приличном городе! Распута, с тобой все хорошо? ― совсем другим тоном спросила она. ― А Лют что с тобой делает? Ох, беда. Всю мою семью притащили, нелюди! ― снова завопила Томила.

— Может, позвать лекаря или жрецов? ― тихо и ошеломленно спросил Тур.

— Что? Это вам лекарь понадобится, если сейчас же не отпустите моего мужа и брата!

— Э-э-э… Томила, все в порядке, мы сами пришли, ― чудом успел вставить Лют, пытаясь поймать разъяренную брательницу за локоть.

— Дорогая, со мной все хорошо, ― в один голос с ним говорил Распута. ― Ну, неужели ты веришь, что меня можно так вот просто привести в отделение? ― И он обезоруживающе улыбнулся.

Лют заметил, что Третьяк прикусил губу и поспешил выставить служащего, прибежавшего за Томилой, за дверь.

Брательница тем временем немного утихла и опустилась на предложенный ей стул. Она взяла лежащие там бумаги и принялась ими обмахиваться.

В комнате становилось душно, самим уже впору до зипунов раздеваться, а то и до рубах. Особенно тяжко, наверно, было Туру, в его красивом кафтанчике.

Третьяк поднес Томиле чашку с водой.

— Ну-ну, нельзя же так волноваться. Все в порядке. Уважаемый Лют только-только хотел рассказать нам историю. Если хотите, можете остаться и послушать.

Томила зыркнула на него недобрым глазом, но воду выпила.

— Дело в том, что в кабаке я услышал от друзей… ― начал Лют.

— Ты ухитрился уже и там побывать? ― сердито прервала его Томила.

— Надо же было повидаться с друзьями, отпуск-то у меня заканчивается, ― оправдывался Лют. Он заметил, что господарь Тур усмехается, но, может, это была просто игра света и его, Люта, предвзятое отношение к столичному гостю. ― И узнал я, что Путята собирается отучить и верховного жреца Велеса, и господаря Тура лезть в свои дела. Вроде бы замыслил он злодейство невероятное. Сделать так, чтобы они больше света белого не увидели. ― Лют подражал голосу Житко, когда тот рассказывал страшные истории. ― Поговаривали, что уже и мешок покрепче приготовил, один на двоих.

— Ох, страсти какие, ― всплеснула руками Томила. ― Да как же можно богова человека в мешок сажать?!

— А меня, значит, можно, ― тихо проговорил Тур.

— Да перестаньте, ― сказал Третьяк. ― Никто мудрейшего не тронет, к нему не подберешься незаметно.

Тур заинтересованно поднял брови, но промолчал.

— И я немедленно пошел к Распуте, чтобы посоветоваться, ― продолжал Лют, оставив ужасающий тон. ― Вдвоем мы направились к Путяте, надеясь отговорить его и договориться. И нам это удалось.

— Просто колдовство какое-то, ― улыбнулся Третьяк. Распута крякнул и тоже усмехнулся. ― Что вы ему пообещали? Надеюсь, не мою голову?

— Всего лишь крепкое отворотное зелье, ― сказал Распута. ― И не за его счет. В подарок, значит.

Тур вскочил со стула, но тут же спохватился и сел обратно.

— Спасибо вам, ― глухо сказал он.

Лют незаметно вздохнул. Своими же руками он разрушил собственное счастье. Не дал Путяте пустить на корм рыбам соперника и заодно могущественного покровителя прекрасной девы. А если бы еще Ворона схватили за убийство… Нет, какие все-таки недостойные мысли гнездятся в его, Люта, голове.

— Все это очень мило, но круг подозреваемых ничуть не сузился, ― кашлянул Третьяк. ― Надо вызвать Путяту, прояснить у него про кистень, а потом действовать по уже намеченному мной плану.

— Про кистень я уже узнал, ― вмешался Лют. ― Путята сказал, что пропал он у него. А украли, или потерял, не помнит. Кистень был целый и никем не заговоренный.

— Да? Хм… ― задумался Третьяк.

— Путята мог солгать, ― подал голос Тур.

— Ладно вам, ― рассердился Лют. И вечно этот разряженный все переворачивает и подвергает сомнениями его, Люта, добытые сведения. ― С чего бы? Считаете, если он топит людей в мешках, то и врет на каждом шагу?

— И то этого никто никогда не видел, ― вмешался Распута, заботливо державший Томилу за ручку. ― Слухи, значит, и побасенки одни.

— Тем более, ― поддакнул Лют.

— Он все-таки почтенный житель нашего города, ― поджала губы Томила.

— Думаю, наши дорогие гости могут идти домой, ― громко сказал Третьяк. ― Завтра вызовем в отделение всех подозреваемых и допросим одновременно. Посмотрим, что они будут говорить друг перед другом.

— Интересный метод, ― сказал Тур. ― Последний раз в столице он только запутал дело.

— Так то в столице, ― брякнул Лют и осекся.

Брови господаря Тура, уже не скрываясь под вежливой маской, сошлись на переносице.

— Конечно, почтенный Третьяк здесь главный, как я могу противиться его решению. ― В его голосе послышались ядовитые нотки.