Одна птичка начирикала

— Это… ― Тур посмотрел на Третьяка. ― Вы все это придумали?

Тот поморщился, шмыгнул разбитым носом и кивнул.

— Но последнее колдовство лежит на вас, ― буркнул он угрюмо. ― Почтенный Баян, или как вас там, будьте любезны дернуть веревку рядом с вами. Надеюсь, она еще цела.

Тур только открыл рот, а в дверь уже входили очередные «молодцы», только не храмовые, а самые обычные служащие отделения.

— Бажена вдова Морозова, вы арестованы за убийство Чернавы Вороновой жены. Вы имеете право подать челобитную в столичное отделение с тем, чтобы попросить смягчения приговора. А теперь проследуйте в место своего предварительного заключения.

Третьяк снова шмыгнул носом.

Тур все-таки забыл закрыть рот, провожая глазами упирающуюся Бажену. Она путалась в юбках, вырывалась и страшно ругалась.

— Что б тебя навьи твари сожрали, кошка драная, все из-за тебя! ― вопила Бажена, указывая на Ярославу. ― Ты же понимаешь, у меня не было выхода. Не будь ты таким жалким тюфяком, пришла бы мне удача. ― Это уже относилось к Ворону.

— Не могу поверить. Она все время была рядом со мной, сочувствовала и поддерживала. ― Ворон рухнул на скамью и закрыл лицо руками. ― Что я скажу отцу?

— Кто о чем, а голый о бане, ― ехидно сказал Путята, облизывая разбитую губу.

— Спокойно, ― подошедший жрец Велеса положил руку на плечо готового уже вскочить Ворона. ― Иначе уважаемый Баян рассердится.

Тур глянул на прячущуюся в бороде жреца улыбку, потом на гостя и тяжело вздохнул. Его план с треском провалился. Коварный Третьяк преуспел и обошел его. Однако жалеть о чем-то было уже поздно, да и незачем.

Тур любовался на сосредоточенное лицо Ярославы, которая осматривала его глаз, и блаженно улыбался. Леший с ними со всеми ― и с Путятой, и с Третьяком и его дурацким спектаклем. Он счастлив, и пусть они тоже радуются. Может, добрый Путята будет пореже топить людей.

И столичный дознаватель впервые за все время, проведенное в Чернограде, перестал чувствовать себя чужаком.

***

Лют увидел, как из следственного отделения стали выходить люди и потянул Томилу за рукав. Он уже успел допить свою брагу, причем совершенно законно. Томила в этот раз даже не вспомнила о канаве и крысах. Беспокоилась.

Брательница устремилась к мужу, и Лют побрел за ней. Среди собравшихся он не увидел Бажену и с удовлетворением понял, что они с Распутой были правы. И ведь это он, Лют, пролил свет на многое из этого дела. Без него подлую Бажену так и не поймали бы.

Странно, а почему они все какие-то побитые? Тур этот с наливающимся синяком под глазом стоял рука об руку с Ярославой рядом с говорившим им что-то верховным жрецом Велеса. Лют про себя горестно вздохнул. Путята поджимал явно разбитую губу и косился на Ворона, окривевшего на один глаз. Да что там говорить ― дознавателя Третьяка, похоже, кто-то очень метко двинул в нос. Вот он, держит платок у вышеупомянутой части тела и тихо беседует с богато одетым незнакомцем. Это еще кто такой?

Когда Лют посмотрел в их сторону, чужак поднял глаза, и они блеснули изумрудами и расплавленным золотом. Лют зажмурился и помотал головой. Может, хватит на сегодня браги?

***

— Вы правильно угадали с перьями, ― говорил Третьяк, удобно расположившийся перед благодарными слушателями в любимом кресле Томилы. Она пожертвовала им в обмен на историю убийства. ― Бажена просто взяла стрелу у Ворона так же, как еще раньше утянула кистень у Путяты. Она верно рассудила, что он бросит тень на и так не слишком чистого перед законом кабатчика. ― Третьяк отпил квас и блаженно вздохнул. ― Господарь Тур так и жаждал его крови.

Столичный дознаватель, держащий на скуле у глаза кусок льда, недовольно прищурился.

— Но как вы-то заподозрили Бажену? ― обратился к нему Лют, который окончательно решил сменить гнев на милость и смириться с женихом прекрасной Ярославы.

— Ложь, ― коротко ответил Тур. ― Я вспомнил, Ярослава упоминала о том, что непонятно, правду ли говорит Бажена. Я выяснил, что дела ее плохи, много долгов, дом заложен, и замужество с Вороном полностью спасает ее. Но она упорно отрицала, что хочет за него замуж, даже слишком упорно. И я предположил, что Бажена может лгать не только в этом.

Третьяк задумчиво покивал.

— Почтенному Распуте и вам, Лют, я от имени черноградского следственного отделения выпишу благодарность, ― сказал он. ― Не признай вы в перьях остатки стрелы, и не сообрази уважаемый Распута про кольцо, я бы до сих пор топтался на месте.

— Да если бы я вспомнил, ― махнул рукой Распута. ― Много их ко мне приходило, привороты-то просить и кольца зачаровывать. Вот Лют, значит, молодец, понял, что к чему.

Лют тоже хотел скромно приуменьшить свои заслуги, но ему помешала Томила.

— Я так и не поняла, как убили Чернаву, ― сказала она. ― Лют говорил что-то про стрелы.