Одна сотая секунды

Покойника пришлось переворачивать на спину, свечи резать на три части, получая совсем уж крохотные огарки. Далим начертил круг, подправил, выровнял, чтобы действительно был круглым. Теперь второй, чуть больше, рыкнул на путающуюся под ногами, точнее, руками, молодежь. Кто это такой тупоголовый? А, Ридик, стоит, отвесив челюсть.

— Отойди, не мешай.

Парень послушно убрался. Отодвинулись дальше и остальные, я так и вовсе в стенку рядом с Уэллом вжалась, испытывая какой-то безотчетный ужас перед происходящим. А только ведь недавно радовалась тому, что все так бескровно происходит, что я единственная, кто условно пострадал.

Мел не желал оставлять нормальных следов на полу. Не мел, а кусок известки какой-то, царапает больше, чем пишет. Хитро заплетенный знак двоящейся восьмерки с перекладинами приходится повторять дважды, обводить по контуру. Руки трупа раскладывается, ладони прижимаются к полу. Теперь расставить свечи, зажечь, от одной занять пламя для свитка. Разгорелся, стал разваливаться крупными коричневыми хлопьями. Главное, чтобы мимо не просыпались, все аккуратно в рот покойнику попали.

Надругательство? Так в своей сути некромантия представляет собой надругательство над мертвыми. Или нет? Если вспомнить все прочитанное некогда, так нормальный человек не пойдет в ученики к такому чародею, выберет что-нибудь стихийное. Хотя и тут своя неправда. Какой может быть выбор, если тьма оттеснила свой отпечаток в душе и наполнила ее страстями? Или опять я все неверно понимаю? Так, поверхностно если судить, то есть своя мрачная романтика в этом особом слове «некромант». Только сейчас упираюсь лопатками в холодную стену и едва сдерживаю дурноту, мечтаю оказаться подальше от всего происходящего. Логически расчленить — ничего ужасного не происходит, ни боли, ни надрывного ора, почти полная тишина царит, прерываемая лишь действиями мага. А все равно жуть какая-то берет, дергает за сердце и все кишки в тугой узел связывает.

Пламя облизнуло крепкие пальцы, вызвав всплеск резкого шипения. Надо же, какие у мага ногти чистые и ровные, мои-то давно превратились не пойми во что. Боже, о чем я думаю? О ногтях! Или это реакция психики такая, защитная?

Последняя часть послания скользнула между ровными рядами зубов.

Далим устало вытер со лба выступивший пот, опустился в ногах покойника.

Покойник отозвался почти сразу.

— И что это за будуар? — Голос лязгал, как звенья цепи, соединяющей кандалы невольника.

— И я тебя приветствую, брат Манхул. — Качнулся на носках, чуть вытянув вперед руки, настройщик.

— Нет, ты совсем меня не уважаешь, брат Далим Ра. — Рот покойника оставался открытым, глаза — дешевыми стекляшками. — А еще ты символы «берз» и «ксит» перепутал. Я мог вообще не приходить.

— Извини, в ближайшей лавке необходимым не торгуют. И ты знаешь, что пришел бы в любом случае. Ты мне должен.

— Знаю, — согласился Манхул. — Что тебе нужно?

— Поговорить с бывшим обитателем этого тела.

— И как я организую тебе желаемую аудиенцию?

— Не знаю. Приди сам. Напряги ученика. Подумай головой.

Далим произнес все это таким тоном, что я сама готова была сорваться с места и помчаться искать… что-то.

— Ты забываешься, настройщик Далим Ра Тишайший, — некромант оказался более стойким.

— Сделай, Манхул Бере-Беши Серый, — потребовал маг.

Зависла напряженная тишина. А чего невидимому собеседнику бояться-то? Прервать аудиенцию, послать куда подальше зарвавшегося брата по природе, и дальше жить себе спокойно. Да, видимо, серьезно некромант оказался должен, особое что-то и когда-то произошло, раз сдался, покорно отозвался:

— Ладно, через это же тело и скину. Только он сейчас полоумный, мало чего добьешься.

Далим хмыкнул:

— Нужда заставляет.

— Будь по-твоему, жди.

Настройщик с опасением взглянул на свечи: погаснет хоть одна, диалог оборвется. А они ведь вот-вот начнут меркнуть одна за другой. Хоть и вправду отсылай молодых лбов рыскать по чужому селению и выискивать проклятые свечки.

Что-то незримо в покойнике переменилось. То ли смерть продолжала вершить свои биохимические деяния, то ли тело наполнилось новым сознанием.

— Кеан Кременд Реслуф?

— Где я?

— Кто тебя убил? Отвечай!

— Я ничего не вижу! Не вижу! Не вижу! Отпустите! Верните!

Визг, падающий до рева и взмывающий едва ли не ультразвука, резал уши, раздражал, вызывал желание пнуть под ребра.

— Заткнись! — Пододвинулась к кругу вампирша. — И отвечай. Кто тебя убил?

— Хозяин.

— Кто твой хозяин?

— Не знаю.

— А как понял, что хозяин?

— Он пахнет ужасом. Больше никто так не пахнет.

— Зачем он тебя убил?

— Не знаю.

— Он забирал прототип Рутхела?

— Не знаю.

— Он забирал устройство, способное перемещать через реальности?

Небольшая запинка перед ответом.

— Не знаю. Может быть.

— Где устройство было?

— В сейфе, в спальне, за картиной.

— Как выглядит устройство?

— Серый бло…

Умерли, испустили дух сизым дымком сразу две свечи. Расплавленные лужицы в бело-синих разводах стали застывать. Мигнула третья свеча.

Пробился тихий смех, все более походящий на лязганье металлических цепей.

— Я выплатил долг, брат Далим Ра Тишайший?

— Нет, брат Манхул Бере-Беши Серый.