Одна среди туманов

– Как и ты, я вовсе не собираюсь оставаться бутлегером до конца своих дней, – проговорил он после небольшой паузы. – Скажу больше: еще немного, и мы оба увидим, как наш бизнес подойдет к своему естественному концу. Это случится обязательно – не в этом году, так в следующем, и тогда мы с тобой станем никому не нужны. В нас отпадет всякая надобность, понимаешь?.. И когда это произойдет, мы должны быть к этому готовы: как минимум у каждого из нас должен иметься солидный счет в банке, который позволил бы каждому из нас устроить свою жизнь так, как нам всегда хотелось.

Бутси неожиданно начала кукситься, и я подумала – неужели она почувствовала охватившее Джона беспокойство? А то, что он неспокоен, я видела невооруженным глазом. Когда Анджело сказал «не в этом году, так в следующем», Джон даже вздрогнул, хотя я и не совсем поняла почему. На всякий случай я взяла у него Бутси, но он этого, похоже, вовсе не заметил.

– Я уже много раз говорил тебе: это будет мой последний год! – произнес Джон напряженным, свистящим шепотом. – Следующий год я хочу начать с чистого листа, как будто ничего не было. – Он посмотрел на нас с Бутси, словно хотел набраться мужества, потом снова повернулся к Анджело. – Я дал тебе время найти мне замену. Как только этот год закончится, я выхожу из игры. Это решено!

Анджело с самым безмятежным видом указал кончиком мизинца на ближайшую витрину.

– Какие замечательные серьги! – сказал он. – Могу я взглянуть на них поближе?

Джон скрипнул зубами, но достал из-за прилавка ключи и отпер стеклянный ящик. Достав из витрины пару изумрудных серег, Анджело некоторое время держал их перед собой на вытянутой руке, словно пытаясь представить, как они будут смотреться на его невесте, а потом повернулся ко мне.

– Не могла бы ты их примерить? – спросил он. – Быть может, если я увижу эти серьги на красивой женщине, я лучше пойму, как они будут выглядеть на моей невесте.

Не смея поднять глаза на Джона, я посадила задремавшую Бутси назад в коляску и взяла серьги. Глядя в установленное над витриной зеркало, я надела сережки и слегка тряхнула головой, чтобы изумруды засверкали в солнечном свете.

– Ну что скажете? – спросила я, поворачиваясь к мужчинам. Одновременно я широко улыбнулась, надеясь немного разрядить напряженную атмосферу, но Джон лишь крепче сжал губы, и только Анджело одобрительно кивнул.

– Очаровательно, – сказал он. – Просто очаровательно! Я всегда считал, что у красивой женщины должно быть много красивых вещей, которые подчеркивали бы ее красоту. Изумруды очень идут к твоим глазам, Аделаида, – можно подумать, что эти серьги были сделаны специально для тебя. А ты как считаешь, Джон?

– Моя жена и так достаточно красива, – буркнул он, не глядя на него.

– А это у тебя что?.. Какая интересная вещица! – проговорил Анджело, который только сейчас заметил кольцо, которое висело у меня на груди на цепочке.

Я взяла кольцо в руки, чтобы показать ему.

– Это подарок, который Джон сделал нам с Бутси на Рождество. То есть он действительно сделал его сам, своими руками, – пояснила я. – Это наборное кольцо. Если сложить его половинки вместе, на сердечке можно прочесть гравировку «Я буду любить тебя вечно».

– Твой муж – очень талантливый молодой человек, и я уверен, он многого добьется в жизни. – Лицо Анджело стало очень серьезным. – Ему не хватает только одного – терпения, но, я думаю, он и сам это понимает. А раз понимает, значит, научится не торопиться.

Глаза Джона полыхнули гневом, а руки сжались в кулаки. Мне даже стало не по себе – я еще никогда не видела его в таком состоянии.

– Прекратим этот разговор, – проговорил он, из последних сил сохраняя видимость спокойствия. – Сними серьги, Аделаида. Мистеру Берлини пора уходить.

Я стала расстегивать крошечные замочки, а Анджело достал из кармана бумажник.

– Пожалуй, я их возьму, – сказал он и, вынув из бумажника несколько крупных купюр, положил на прилавок. – У тебя найдется подарочная коробочка?

Не говоря ни слова, Джон достал из несгораемого шкафа подходящих размеров бархатный футляр с вытисненной на крышке эмблемой магазина Пикока, уложил в него серьги и толкнул по прилавку к Анджело. На деньги он даже не взглянул. Итальянец убрал футляр в карман и снова улыбнулся.

– Я пришел сюда как друг, Джон. Никто меня не посылал, никто не поручал мне тебя… предупредить. Я просто подумал, что кто-то должен поговорить с тобой о том, как важно иметь терпение… Если что-то случится, я не смогу тебе помочь и не смогу тебя защитить. Я такой же, как ты, Джон, – рабочая лошадка, которая тянет свой груз и старается не ссориться с волками. И если ты вдруг встанешь на дыбы и опрокинешь свою тележку, я могу просто не успеть подобрать все рассыпанные яблоки… Ты понимаешь, о чем я?

Не дожидаясь ответа, Анджело повернулся и шагнул к двери, но остановился. Бросив еще один взгляд на Бутси, мирно спавшую в своей коляске, он повернулся ко мне: