Одна среди туманов

– Ты умная женщина, Аделаида. Надеюсь, ты поговоришь с мужем и поможешь ему понять, что в моих словах заключено достаточно здравого смысла. – С этими словами он снова взял меня за руки и, наклонившись, поцеловал их тыльную сторону. Потом Анджело взял в руки шляпу, которую положил на одну из витрин, и надел. Его рука уже легла на ручку двери, когда он снова замешкался.

– Кстати, можешь заодно передать своему кузену Уилли, – добавил он, глядя на меня, – что ему и его, гм-м… единомышленникам из Клана следовало бы заняться благотворительностью, а не громить мои винокурни. Во-первых, с его стороны это чистой воды лицемерие, а во-вторых, кое-кому из моих знакомых бизнесменов может очень не понравиться, что поставки продукции от наших местных партнеров сокращаются. На Уилли мне, конечно, плевать, но ради тебя… Словом, мне бы не хотелось, чтобы с ним случилась какая-нибудь неприятность.

Он слегка приподнял шляпу в знак прощания, потом открыл дверь и вышел на улицу. Дверной колокольчик весело звякнул, но в наступившей тишине этот звук прозвучал для меня как тревожный набат.

Я долго смотрела на закрывшуюся дверь и молчала, прислушиваясь к спокойному дыханию моей дочери и размышляя о последних словах Анджело. Я уже давно догадывалась, чем занимается Уилли по вечерам и почему он иногда возвращается домой только под утро. Дверь своей спальни он теперь всегда закрывал на замок и внимательно следил, чтобы никто, а Матильда – в особенности, не входил туда ни под каким предлогом. Наверное, мне следовало что-то предпринять, но с тех пор как погибла моя мать, я избегала смотреть правде в глаза и предпочитала не замечать некоторых странностей в поведении Уилли, боясь столкнуться с жестокой реальностью.

– Так это правда – то, что́ он сказал? – проговорила я наконец. – Уилли в Клане?

Шагнув ко мне, Джон взял меня за плечи.

– Он не просто в Клане, Аделаида. Твой кузен – «гарпия», то есть отвечает за вербовку новых членов из числа жителей нашего графства. Он хотел, чтобы я тоже вступил в Клан, но я отказался – не хочу иметь с этим ничего общего. Наверное, именно поэтому Уилли и его люди начали нападать на моих поставщиков – контрабандистов и производителей нелегального спиртного. – Джон прижался лбом к моему лбу, и я услышала, как он тяжело вздохнул. – Я попробую поговорить с ним еще раз. Может быть, мне удастся… Ну а если нет, тогда придется обратиться к твоему дядя Джо.

– Разве дядя Джо тоже в Клане? – удивилась я.

Джон не ответил, только крепко обнял меня и поцеловал.

– Мне очень жаль, что ты сегодня оказалась здесь и услышала… все это. У тебя и без того хватает забот с малышкой.

Я слегка откинула голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Анджело наш друг, Джон. И если он советует подождать… Если это означает, что так мы сумеем избежать неприятностей, я готова ждать.

Джон снова вздохнул.

– Честно говоря, я подумывал о том, чтобы вернуться в Миссури. Там у меня остались родственники, они нас примут и помогут обжиться на новом месте. Там мы могли бы начать все заново. Если мы будем вместе, у нас все получится, я знаю…

Я прикоснулась кончиками пальцев к его лицу и еще раз заглянула в его усталые глаза.

– Я поеду с тобой, куда ты скажешь, Джон. Если ты решишь, что нам надо перебраться в Миссури, я брошу все и отправлюсь с тобой. – Я сглотнула, пытаясь подобрать правильные слова. – Но, Джон… у нас теперь есть Бутси, и ее дом – здесь. Здесь ее родные, которые ее любят. Усадьба и ферма тоже когда-нибудь перейдут к ней, а ведь это не просто имущество – поколения ее предков жили на этой земле веками. Конечно, я не стану мешать Бутси, если она захочет уехать отсюда, когда станет взрослой, но тогда это будет ее собственный выбор. Отнимать у нее все это сейчас я бы не хотела… потому что это было бы неправильно. Ты меня понимаешь?

По глазам Джона я видела, что внутри его идет какая-то борьба. Повинуясь безотчетному порыву, я подняла руки и большими пальцами погладила его опущенные веки.

– Если ты все еще хочешь уехать, мы уедем, – сказала я. – Но… но ведь можно и подождать, правда? Я готова ждать столько, сколько понадобится, к тому же Анджело говорил, что потом, когда все будет позади, мы сможем жить как сами захотим – и ты, и я, и Бутси, и другие наши дети, если богу будет угодно их нам дать.

Джон открыл глаза, и у меня невольно перехватило дыхание – таким безнадежным и потерянным был его взгляд. Впрочем, это выражение безысходности мелькнуло и сразу пропало, и Джон, слегка наклонившись вперед, поцеловал меня в лоб.

– Ты права, моя милая, – проговорил он совершенно нормальным голосом, и я тихонько вздохнула с облегчением. – И как мне только в голову могло прийти такое – увезти тебя и Бутси от ваших корней? Прости меня. Иногда мне просто необходимо напоминать себе, что это вы делаете меня сильнее и что вместе мы сможем преодолеть любую беду. Не волнуйся, все будет хорошо, я знаю.

Я кивнула и посмотрела на большие часы на стене – на те, что были поставлены на правильное время.