Одна судьба на двоих

Тэд, как и предыдущие кандидаты на роль Адама, поначалу отошёл в угол, а затем, по команде Дона, двинулся ко мне. Я взглянула на него – и вдруг почувствовала, что у меня закружилась голова, а сердце в груди рванулось вскачь. Потому что ко мне приближался Адам. Тот самый человек-волк, с внутренним надломом, настороженный, чужой в мире людей. Он завораживал тонкой аристократической красотой, точными, скупыми и в то же время очень пластичными движениями. От него исходила аура изгнанника, так и не нашедшего своё место на земле.

И я – а вернее Мира – сразу же потянулась к нему, обхватила руками за шею, как будто стараясь успокоить его, удержать в этой Вселенной, подарить свою любовь, свою преданность, излечить его раны и развеять тревоги. Это был момент истины, за который я отчаянно полюбила актёрскую профессию. Миг, когда всем вокруг становилось ясно, что у них на глазах рождается искусство.

– Снято! – скомандовал Дон.

И я, ещё чувствовавшая кожей прикосновение этого волшебства, обернулась к нему и, сама не отдавая себе в том отчёта, произнесла:

– Это он… Адам…

И по широкой улыбке Дона, ставшего вдруг в этой своей искренней неприкрытой радости похожим на ребёнка перед новогодней ёлкой, поняла, что он со мной согласен.

* * *

Мы с Тэдом в тот день едва перекинулись парой фраз на площадке. А через несколько дней у меня в квартире зазвонил телефон.

– Здравствуйте, Рада, это Тэд Берроу, – произнёс уже знакомый мне приятный мужской голос с мягким британским акцентом.

Именно так нас когда-то учили говорить по-английски в школе. Четко и выверенно, все звуки на своём месте. Никаких «жеваных» гнусавых интонаций. Я по-настоящему стала учить язык в Америке. И теперь даже странно было слышать такие чистые звуки.

– Вы извините, я взял ваш телефон у ассистента по актёрам, – начал меж тем оправдываться мой будущий партнёр. – Мне показалось, что было бы разумно, если бы мы могли с вами встретиться, получше познакомиться до начала съёмок. Всё-таки нам предстоит серьёзная работа, нужно постараться найти друг с другом общий язык.

Тэд, похоже, робел, произнося эти слова. Мне же, как ни странно, его предложение показалось не лишённым смысла.

– Тэд, очень рада вас слышать, – отозвалась я, впервые не волнуясь из-за того, что собеседник может посмеяться над моим произношением. – Я с удовольствием встречусь с вами. Только скажите где.

– Давайте в «Планете Голливуд»?

– Хорошо, – отозвалась я, прикидывая про себя, как доберусь до этого ресторана.

Я давно уже уяснила, что здесь, в Америке, вся социальная жизнь человека строится на наличии автомобиля. Бет собиралась отправить меня на курсы вождения, но я побоялась, что в дополнение к остальным занятиям эти я уже не потяну. К тому же мне, выросшей в крошечном поселке, трафик здесь, в Лос-Анджелесе, казался просто бешеным.

В конце концов до кафе я решила добраться на такси. Я всё ещё не слишком хорошо знала город, чтобы передвигаться на общественном транспорте, и боялась заехать куда-нибудь не туда. Хотя Бет и подтрунивала надо мной, убеждая пользоваться моментом.

– Через год, – пророчествовала она, – ты, может, и захочешь прокатиться на автобусе, а уже не сможешь.

– Почему? – удивлялась я.

– Поклонники разорвут, – сдержанно усмехалась она.

Мне все это казалось завиральной идеей. Правда, уже после того, как я была утверждена на роль Миры, меня пару раз подкараулили около дома какие-то назойливые папарацци, но я посчитала это скорее странным совпадением, нежели своей новой реальностью.

Тэд был заметно выше меня. Фигура у него была подтянутая, но не представляла собой нагромождение мышц. При взгляде на него не приходило в голову, что этот человек месяцами не вылезает из спортзала. Создавалось ощущение, будто сама жизнь заставила его тело стать таким – поджарым, сильным и лёгким. Наверное, именно так и должен был бы выглядеть оборотень, если бы они действительно существовали в реальности. Кожа у него была бледная, с тонкими, просвечивающими сквозь неё синеватыми прожилками. Лицо – очень красивое, породистое, тонкое. На высокий лоб чубом падали темно-русые волосы. А серые глаза глядели внимательно, но в то же время дружелюбно. Он был очень хорош собой – но не кричащей, вульгарной красотой. Во всём его облике чувствовалось какое-то аристократическое изящество, заставлявшее оборачиваться на него снова и снова.

– Здравствуйте, Рада, – поздоровался он со мной, и опять я улыбнулась этому его британскому акценту. – Спасибо, что смогли найти время. А то на пробах мы с вами и двух слов друг другу не сказали.

– Мне и самой очень интересно поближе познакомиться с будущим Адамом, – отозвалась я.

– Я… – он как будто смешался. – Я, честно говоря, не знаю, с чего начать. Давайте закажем что-нибудь и, может быть, я расскажу вам о себе? Надо же нам как-то познакомиться, – сказав это, он улыбнулся открытой, подкупающей улыбкой.