Одна сумасшедшая неделя (СИ)

Мама была права: первые гости пришли на следующий день. Причём прибыли они со звуковым сопровождением в виде грохота упавшего торшера, который сменился звоном разбитого плафона.

— Андрей! — возмутился женский голос.

Папа и бабушка? Мама права, у моего отца, действительно, отличные отношения с тёщей, раз заявились они вдвоём.

— Не орите! Все спят!

Евдокия?

— Уже не все!

А вот и мама проснулась.

Я с трудом разлепила веки и скосила глаза на часы, стоящие на прикроватной тумбочке.

2:14.

— Твоя родня? — сонно пробурчала Люциана, дремавшая на моей подушке.

Я, не отвечая, медленно поднялась с кровати и, накинув халат, пошла вниз в гостиную, завидуя Фалане, которая даже не проснулась.

Зевая и с трудом разлепляя слипающиеся веки, я спустилась в гостиную, где чуть не налетела на хмурую маму, которая, уперев руки в бока, смотрела на осколки бывшего торшера.

— Это подарок моей подруги! — чеканя слова, заметила мать.

Ни её тон, ни взгляд, мечущий молнии, никак не повлияли на трёх прибывших магов. Восстанавливать погром они пока не спешили, только приветливо помахали нам, а бабушка, с которой мы уже давно не виделись, в обход дочери обняла меня, окутывая приторно-сладким запахом духов. Я чихнула и, дождавшись, пока она отстранится, с наслаждением глотнула свежего воздуха.

Бабушка засмеялась, вытирая пальцем след ярко-красной помады на моей щеке. Выглядела она удивительно свежей и отдохнувшей, что в начале третьего ночи казалось по меньшей мере странно. Я подобного эффекта даже с магией не смогу достичь.

Хотя, зная бабушку, я думаю, она начала готовиться ещё с вечера, чтобы и её светло-бежевый костюм, и макияж, и гладкий пучок, в который она убрала рыжие волосы — в общем, чтобы всё выглядело безупречно. И она была единственной, кто хотя бы посмотрел на осколки торшера, когда перешагивала их, чтобы устроиться в кресле.

Евдокия и отец выглядели попроще, впрочем, на нашем фоне они всё равно смотрелись выигрышно.

У первой радостно блестели глаза, только я никак не могла понять, от удовольствия видеть нас или потому что в руке она сжимала бутылку коньяка, наверное, подаренную коллегами по работе.

— Здравствуйте, дети мои, — пафосно произнесла она, устанавливая подарок в шкаф. — Мы вас не разбудили?

Даже папа на этих словах иронически улыбнулся. Мы же с мамой даже не нашлись, что ответить. Последняя, тряхнув не расчёсанными волосами, села на диван напротив бабушки, сделав вид, словно и не заметила отца.

Давно я его не видела. Больше полугода, наверное. Последний раз аж в конце весны. То у него не получалось, то у меня, но за это время папа совсем не изменился.

Вечные джинсы и свитер из разряда «первое, что выпало из шкафа», главное, чтобы было удобно. Странно, что тёмные волосы сегодня были причёсаны, обычно они представляли собой далеко не художественный беспорядок, полученный вследствие сна за столом, после рабочего дня.

— Привет, Вася, — сдержанно сказал он. — Стаська! — даже глаза заблестели.

Я улыбнулась, приветливо махнув рукой. Странные ощущения: на шею броситься неловко, просто так стоять — ещё хуже. И мама выжидающе смотрит, даже дышать стала прерывисто. Хорошо, что она не метаморф. Марк в таком взвинченном состоянии может пожар устроить.

А отец спокоен как удав. Явно получает удовольствие от того, что мама раздражена.

— Не Вася, а Василиса! — не выдержала она.

Евдокия закатила глаза, как всегда, когда слышала их перепалки.

Отец шагнул и крепко обвил мои плечи руками. Я на секунду растворилась в его объятьях. Вернулось старое детское чувство защищённости.

— Как же вы всё-таки похожи… — протянул папа, оборачиваясь к матери.

Я бы не сказала, что уж очень. Я повыше с длинными русыми волосами, которые всё никак не соберусь перекрасить, мама недавно подстриглась под каре и волосы у неё темнее, но глаза у нас и правда одинаковые — голубые, неестественно яркие. И у прабабки такие же.

Либо он имеет в виду наше общее сонное состояние. Одинаковую растрёпанность, отсутствие макияжа, слипающиеся глаза…

— Слава богу, что дочь в меня пошла, — мама отодвинула отца и встала рядом со мной, нарочито обняв меня и склонив голову на плечо.

— Внешностью, дорогая. Исключительно внешностью.

Начинается. Внешностью в маму. Характером в папу. Умом в бабку. Своего нет ничего…

— Ты что здесь делаешь? — продолжила допрос мама.

— Вася! — не выдержала бабушка.

— Что? Гости среди ночи обычно не заваливаются.

Евдокия махнула рукой и направилась на кухню. Бабушка несколько секунд помедлила, смерила укоризненным взглядом мою мать, но потом тоже пошла туда же.

— Меня пригласила Анна Евгеньевна, — провожая её взглядом, сказал отец.

Мама скользнула взглядом по его бывшей тёще. Та обернулась, но зеленоватые глаза ничего не выразили. Похоже и её эта перепалка доконала. Ещё несколько лет назад она рьяно вступалась за моего отца, стараясь примирить родителей. Привело это только к тому, что кроме папы, мама испортила отношения ещё и с ней, но она хотя бы пыталась.

— Анна Евгеньевна, — с нажимом ответила мама, — может приходить в свой дом, когда ей угодно.

— Мам, ну хватит! — не выдержала я.