Одна в мужской компании

И тут в дверь забарабанили так, что тонкие стены моей гримерной заходили ходуном. Сьюзи приоткрыла дверь, и я поплотнее запахнула на себе шелковый халат. На съемках рабочие вопросы решались без перерывов, в любое время, и после истории с «Экстазом» я знала, что в нескромном виде лучше никому не показываться.

В дверь заглянула моя бывшая соседка по квартире, Илона, и в руке у нее была свернутая в трубку газета. Пару недель назад мы обе решили, что пора искать отдельное жилье, и я сняла небольшой домик с шестью комнатами высоко на Голливудских холмах, с просторным внутренним двориком — можно будет завести каких-нибудь животных, чтобы не было так одиноко. Но с Илоной мы по-прежнему оставались близкими подругами, тем более что уже успели завести общих друзей из числа таких же, как мы, голливудских эмигрантов: среди них был режиссер Отто Премингер, мой бывший наставник Макс Рейнхардт и несколько евреев-американцев, в частности, продюсер Уолтер Вангер. Встречаясь иногда за ужином, мы обменивались новостями о тех событиях в Европе, которые не освещались в американских газетах. И хотя мужчина, с которым я начала встречаться, актер Реджи Гардинер, был англичанином, а не континентальным европейцем, как все мы, он тоже поставлял нам кое-какие сведения, добытые по своим каналам. Из всех моих поклонников я выбрала его за добродушный характер и мягкость в обращении. Хватит с меня Фрицев Мандлей.

По выражению лица Илоны и по газете в ее руке я поняла, что она хочет поговорить с глазу на глаз.

— Сьюзи, — сказала я, — вы не могли бы сходить в кафетерий и принести нам кофе?

— Конечно, мисс Ламарр, — с готовностью отозвалась она. К своеобразной английской речи Сьюзи я уже привыкла, а вот к ее искрометному характеру — не совсем. Эта неумеренная живость так же действовала на нервы, как вечно сияющее калифорнийское солнце.

Едва Сьюзи закрыла за собой дверь, Илона протянула мне газету. Теперь, вблизи, я разглядела, что глаза у нее красные от слез. Не успела я взглянуть на газету, как она спросила:

— Ты уже видела?

— Нет, я весь день провела на съемочной площадке. Это касается?..

Мне не пришлось договаривать — она сразу поняла, о чем я спрашиваю.

— Да.

Мы ждали новостей о политических событиях в Австрии, о которых моя мама, судя по ее письмам, даже не подозревала, оставаясь в блаженном неведении. Зная ее характер — скорее всего, сознательно. Несколько дней назад, в ответ на массовые беспорядки, учиненные австрийскими нацистами, Германия настойчиво потребовала назначить Артура Зейсс-Инкварта министром общественной безопасности с неограниченными полномочиями. В свою очередь, канцлер Шушниг призвал к референдуму по вопросу объединения Австрии с Германией. В ответ Гитлер стал угрожать Шушнигу вторжением. Илона была не австрийкой, а венгеркой, но в действиях Гитлера она видела потенциальную угрозу и для Венгрии. Удастся ли Гитлеру и в самом деле захватить Австрию? Как отреагирует на такой шаг немцев мировое сообщество?

Илона не могла дожидаться, когда я прочту статью. Ей не терпелось поделиться новостью.

— Хеди, это немыслимо. Вчера немецкая армия пересекла границу с Австрией, как мы и боялись. И знаешь, что их там ждало?

— Нет, — ответила я, хотя тут же представила, как австрийские войска сражаются против гитлеровских сил в стратегических точках, там, где мы с Фрицем столько раз бывали в свое время. Интересно, подумала я, будет ли Фриц опять поставлять оружие обеим воюющим сторонам? Или его излюбленная тактика — подыгрывать обеим крайним позициям против центра — наконец провалилась и ему пришлось бежать из страны?

— Австрийцы приветственно размахивали нацистскими флагами, — и никакого вооруженного сопротивления. Ни малейшего. В голове не укладывается, но австрийское правительство приказало армии сложить оружие. Гитлер вошел в страну как к себе домой.

— Что?.. — Я была потрясена. Опустившись на стул у туалетного столика, чувствуя, как дрожат ноги, я спросила: — И никаких протестов? Ничего?

— Ничего. Похоже, за несколько дней до вторжения СС провела тайную облаву на тех, кто был против нацистского режима. И все равно, Гитлер даже сам удивился такому радушному приему. Он-то намеревался уничтожить австрийские вооруженные силы, сделать Австрию марионеточным государством с Зейсс-Инквартом во главе пронацистского правительства, но ему даже трудиться не пришлось. Австрийцы проявили такую лояльность, что он просто включил Австрию в состав рейха.

— И Австрия стала частью Германии. Вот так просто. — Голос у меня дрожал.

— Вот так просто, — отозвалась Илона, и по ее голосу было ясно, что у нее самой это не укладывается в голове.

Аншлюс, вторжение и захват моего дома — все, чего мы с папой боялись и что побудило меня когда-то вступить в брак, — все это свершилось. Я понимала, что Илона говорит правду, да и мне ли не знать, что такое развитие событий было неизбежным, — и все-таки эта новость ошеломила меня. Я никогда до конца не верила, что этот день наступит, и молилась, чтобы он не наступил, хотя сама не знала, какому богу молюсь.