Одна зима моего детства

Через несколько дней умерла одна из Женькиных сестричек. Просто незаметно уснула. Насовсем. Лида завернула ее в простыню и положила ближе к окну, где холодно, в той же комнате, где лежала вторая, еще живая девочка. Совсем отупевшая от горя, она сказала: «Подождем. Скоро умрет и вторая, сразу обеих и отвезем».

Я больше не ходила в их комнату.

Вторая девочка умерла дней через пять. Лида уже не плакала. Она опять попросила моего отца отвезти близнецов на сборный пункт, а мне отдала их хлеб за два дня.

Домой папа притащился еле-еле. Он сидел и плакал. Тридцатишестилетний мужчина, который похоронил уже многих родственников, отмечая в своем дневнике каждую следующую смерть даже с каким-то эпическим спокойствием, теперь никак не мог унять слез и все твердил: «Я многих отвозил туда, но оставлять этих двух ангелочков среди гор трупов — это невыносимо!» А я все повторяла, как моя бабушка: «Будь проклят Гитлер за наши мучения!»

Перелом

Рассказывая трагическую историю нашей соседки Лиды и ее детей, я забежала по времени несколько вперед. Если же проследить по папиному дневнику жизнь нашей семьи со дня смерти дяди Матвея, то оказывается, что следующие семь-десять дней были еще тяжелее, чем все предыдущее время, хотя казалось, что хуже быть не может:

«14/I 1942 г. Сегодня все нетерпеливо ждали вчерашней газеты, где опубликована беседа т. Попкова о продов<ольственном> положении Л<енингра>да. Много было слухов о прибавках, но в действительности утешительного мало. Видимо, мы вступаем в самую критическую фазу нашего существования».

Попков был председателем исполкома Ленгорсовета. По обязанностям и полномочиям это вроде теперешнего мэра. Конечно, все ждали от него благой вести об увеличении продовольственных норм, но надежды не оправдались.

«15/I 1942 г. Питания становится все меньше и меньше. Сегодня выходной день. Пошли с Верой на Ситный <так!> рынок что-нибудь обменять. Выменяли за 2 пачки табаку, 5 пачек папирос и 2 кор<обка> спичек около 1 кгр кислой капусты (хряпы) и около 1 кгр соленых помидор».

Хряпой назывались наружные зеленоватые капустные листья, которые обычно в пищу не идут, а скармливаются скотине. Но в той ситуации это была не просто еда, а праздничное угощение.

«16/I 1942 г. День моего рождения. Несмотря на то что я съел сравнительно много, чувствую большую слабость в ногах и руках и какую-то вялость. Продуктов не дают с начала месяца. Купил сегодня на рынке какого-то клея для студня, но боимся есть. Приходила Мария. Вениамину очень плохо. При отсутствии питания у него понос, видимо, т. н. голодный. Дело может кончиться плохо. Ложимся спать последнее время в 6–7 час вечера. Во-первых, чтобы экономить силы, во-вторых, чтобы экономить керосин».

Вениамин, муж бабушкиной младшей сестры Марии, здоровяк, спортсмен, профессиональный футболист, не выдержал голода и умер в начале февраля. В это время смерти пошли вереницей. Ведь у бабушки было два брата и семь сестер, и, кроме самой бабушки и ее сестры Марии, умерли все, кто не уехал в эвакуацию, и их родственники. Остались живы уехавшие две сестры и брат.

В магазинах по-прежнему почти никакой выдачи не было, и родители из последних сил пытались сохранить жизнь нашей семьи.

«17/I 1942 г. Сегодня Вера получила 2 кгр пшена, а днем за 2 пачки папирос и 75 гр хлеба выменяли около 1 кгр капусты и 5 шт<ук> сол<еных> помидор. <…> Идет перерегистрация карточек. Надеемся, что после перерегистрации что-нибудь будут давать в магазинах.

18/I 1942 г. Сегодня объявили о новой выдаче крупы и сахара с 19/I. Писать трудно, т. к. опухла рука, по-видимому, застудил. На рынке купили 450 гр. хлеба за 180 руб. Второй день кушаем студень из костяного клея.

С горчицей и перцем есть можно, но едим только я и отец, остальные боятся.

Все надеются на прибавку с 21/I, хотя также надеялись и с 5 и с 10 и с 15, но безрезультатно.

Ежедневно по улицам вереницы гробов, а теперь даже валяются трупы, хотя и не так много.

19/I 1942 г. День прошел ничем не замечательный, за исключением того, что выдали на Ирину <карточку> 75 гр сливочного масла.

20/I 42 г. Купили на рынке 250 гр льняного вареного масла за 100 руб.

С нетерпением ожидаем завтрашнего дня».

День 21 января действительно оказался знаменательным днем. Утро как будто не сулило ничего хорошего:

«21/I 42 г. Долгожданной прибавки сегодня не получили».

Но вот радостное продолжение записи, сделанное в конце дня:

«Вечером с удовольствием съел свои 50 гр масла с хлебом и почувствовал значительное оживление. Даже спать легли в 8 ч вечера вместо 6-ти. (Выдачу масла получили вечером)».

Трудно даже представить, какое это было счастье для исстрадавшихся и изголодавшихся людей: получить наконец по 50 гр масла, вкус которого уже успели забыть. Папа даже от такого ничтожного количества почувствовал прилив бодрости. Но по-настоящему счастливой оказалась одна случайная встреча, которая произошла на следующий день.