Одна зима на двоих 2

Мужчина оказался словоохотливым и с готовностью делился информацией с юной путницей, не подозревая, что всего в десятке метрах от них, в подвале, обратившийся кхассер сбивает когтями обманчиво прекрасные белые цветы. Из обители не доносилось ни звука.

Покончив с миар-танами, Хасс снова стал человеком, поднялся наверх и, приникнув взглядом к узкой щели, убедился, что Ким все еще полностью владеет вниманием доверчивого богатыря. Не теряя времени, он выскользнул на крыльцо, повесил обратно замок, чтобы никто не догадался о вторжении, и юркнул за угол.

– Спасибо за воду, – Ким вернула флягу и искренне поблагодарила хозяина, – пора возвращаться, пока меня не хватились.

Она ушла из деревни и, прежде чем Хасс присоединился к ней, успела миновать небольшую рощу и спустится в лощину.

Он появился бесшумно. Словно тень возник из ниоткуда, перепугав до смерти и ее и Лиссу:

– Хасс! – возмущённо просипела девушка, пытаясь справиться с бешенным сердцебиением.

– Все хорошо. Идем дальше. Времени нет.

К полудню им удалось обезвредить еще одну обитель сна.

– Слишком долго, – сокрушалась Ким, – мы так и за неделю не управимся.

Хасс сам кипел. То, что он видел в обителях – просто убивало. Огромные, сытые миар-таны, напоенные чужой магией под завязку. Они лениво пульсировали, а их корни уходящие глубоко в землю, продолжали сцеживать ворованное. Вонь эта неимоверная, сладкая до тошноты. От нее кружилась голова и все труднее становилось удерживать себя в человечьем обличии.

Зверь лютовал, рвался на волю, чтобы покончить с этим быстрее. Ему было плевать на безопасность, и на то, что по эту сторону границы он один и ждать помощи не откуда.

– Пока есть возможность, будем скрываться, – повторил сквозь зубы кхассер, обращаясь больше к себе самому, чем к Ким, – это наше преимущество.

Хасс злился. А еще испытывал дикое, почти непреодолимое желание прикоснуться к ней. Прямо здесь и сейчас, снова почувствовать мягкие губы и податливое тело. Эти мысли становились все более навязчивыми, и он, уже почти не отрываясь наблюдал за тем, как она шагает впереди, мягко покачивая округлыми бедрами.

***

К вечеру третьего дня им удалось незаметно обезвредить еще пять обителей сна, и пройти больше половины долины. Удача пока была на их стороне, но скрываться становилось все сложнее. Если в начале пути им попадались маленькие деревушки, в которых жители были предоставлены сами себе, а цветов в их обителях было раз-два и обчелся, то чем дальше они продвигались на север, тем больше становились поселения. Уже не пара улиц и поля, а крупные деревни с часовнями и торговыми площадями. В таких местах уже можно было встретить не только приговоренных к изгнанию одаренных, но и стражей из Милрадии.

Они старались не попадаться на глаза людям. И если в пути это было еще возможно, потому что шли нехожеными тропами, да и звериное чутье помогало избегать ненужных встреч, то в деревнях становилось все сложнее.

В каждом новом месте, Ким приходилось отвлекать жителей от обители и сочинять новую сказку о том, кто она и откуда. Было сложно, но Хасс настаивал на этом, чтобы запутать следы. Если ими все-таки заинтересуются и начнут спрашивать, то не сразу выяснят, что лекарка из монастыря Россы – то же лицо, что и травница из Ольховой деревушки. Это даст время, если вдруг их надумают искать за пределами Милрадии

Пока было тихо. Сигнал тревоги не разносился над долиной, стражники не рыскали, прочесывая все поселения и тропы. Ким даже начало казаться, что им удастся все провернуть тихо и, не привлекая к себе внимания.

Хасс, наоборот, с каждым часом становился все более мрачным и настороженным. Он прекрасно понимал, что рано или поздно удача отвернется. Возможно, стражники уже узнали, что часть обителей разорены и бросились на защиту остальных.

Время работало против них, но видя измученную Ким, он не мог не остановиться на ночлег. Прошлой ночью они спали всего пару часов, этой – и того меньше. Он и сам с трудом дышал, чувствуя, как с каждой новой разоренной обителью хмелеет все больше.

Делать привал возле дорог и на открытой местности было опасно, поэтому они остановились в глухой чаще, заваленной буреломом. Хасс разгреб небольшой пятачок, достаточный для того, чтобы поместились все, включая вирту, и развел крохотный костер в углублении. Настолько слабый, что едва освещал их напряженные лица, бликуя в уставших глазах, а уж о том, чтобы на нем приготовить или разогреть еду не было и речи. Пришлось довольствоваться холодной водой и сухарями. Вирта от такого угощения отказалась и, брезгливо фыркнув, ушла в чащу.

– Лисса, – прошипела Ким, но та уже скрылась во тьме.

– Оставь ее в покое, – Хасс сел возле дерева, привалился к нему спиной и с видимым удовольствием вытянул перед собой ноги, – о своем пропитании она сама позаботится.