Одна зима на двоих 2

До нее доносился тихий гул голос и звон ложек по жестяным тарелкам. Старая йена что-то вещала, но в этот раз ее голос казался коварным шипеньем змеи, от которого кожа покрывалась ледяными мурашками.

Ким побежала дальше. Миновала главный холл, потом сквозь узкую дверь просочилась в ту часть монастыря, где жили служители, и в нерешительности замерла перед дверью в комнату хранительницы монастыря.

Вдруг Хасс все-таки ошибся? Неправильно понял, и на самом деле старая милая йена не при чем? Вдруг…

Но сердце верило кхассеру безоговорочно. Йена была хранительницей, вот только хранила не монастырь и не своих одаренных воспитанниц, а белый дурман, забирающий чужие жизни во имя Милрадии.

Сомнения исчезли. Она толкнула дверь и смело шагнула внутрь.

Здесь было все так же, как и раньше: скромная, аскетичная обстановка, которую разбавляли лишь белые кружевные салфетки на подушках и вычурно-яркая вазочка на маленьком столе. В ней сиротливо стоял, начинающий увядать букетик ландышей. Ким поморщилась – с недавних пор ей перестали нравиться белые цветы.

Она подошла ближе, выкинула букет и с опаской вязала в руки вазу. С виду вроде обычная, но девушка не обманывалась на этот счет. Ее поверхность была холодна, но ладони жгло от простого прикосновения, и было ощущение, будто она дрожит. Мелко пульсирует у нее в руках.

А еще казалось, будто вещь довольна и сыта.

Ким швырнула ее об стену. Раздался тихий звон, но ваза не разлетелась на осколки, только один краешек сбился и теперь поблескивал острыми гранями.

– Проклятье! – Ким снова ее схватила и со всей силы бросила об пол.

Снова треск, и снова отбился маленький кусочек. Вещь сопротивлялась. Несмотря на то, что девушка ее швыряла и топтала, она продолжала держаться! Сдавая свои позиции лишь по чуть-чуть. По маленьким кусочкам, мелкими трещинами, сколами.

– Ломайся же! – вскричала Ким, снова бросив вазу об стену.

– Что ты творишь, безумная?! – раздался голос позади нее.

Это была запыхавшаяся йена. Ее седые волосы, обычно затянутые в строгий аккуратный пучок, совсем растрепались, рот гневно искривился и дрожал, а в глазах не было привычного тепла. Там кипела злость, ярость и страх. За ее спиной возвышалась хмурая Харли.

– Я все знаю, все! – сквозь слезы прокричала Ким, – все это ложь! Ваша забота – ложь. Вся жизнь в монастыре – ложь! Миарт-таны ложь!

– Замолчи, ненормальная! – прохрипела йена, – я велю посадить тебя в темную. На голодный паек. Будешь знать, как всякую ересь нести.

– Это не ересь! – прохрипела Ким, – это правда.

Она снова схватила вазу. Та еще держалась, но ее поверхность уже была испещрена мелкими трещинами.

– Поставь ее на место! Немедленно!

– И не подумаю, – Ким снова замахнулась.

В этот момент до нее с улицы донесся перестук копыт, мужские тяжелые шаги, звон оружие.

– Обыскать все! – грубый мужской голос гремел над монастырем, – взять живьем! Обоих!

– Допрыгалась, – зло прошипела йена, – я отдам тебя им.

– Мне все равно, – Ким со всей мочи ударила вазой по стене. Та жалобно зазвенела и сдалась, осыпавшись на пол ворохом цветных осколков.

– Что…что ты наделала? – йена тяжело упала на колени и протянула свои старые, изнеможённые руки к осколкам.

Потом вскочила и с неожиданной прытью бросилась к Ким, но сделав всего пару шагов остановилась и по-звериному завыла.

Она начала меняться…

Седые волосы клочьями выпадали из головы, обнажая лысый, покрытый старческими пятнами череп, подглазины все больше западали внутрь, делая ее похожей на скелет. Черные руны с ее рук начали расползаться по ее телу, покрывали пальцы, шею, сморщенное лицо, заливали своей тьмой глаза.

Ким отскочила к стене и обеими руками зажала себе рот, чтобы не закричать от ужаса.

Хранительница монастыря хрипела и металась по комнате с каждым мигом все больше ссыхаясь, скрючиваясь, и опускаясь к полу. Она становилась уродливой карлицей, потом странным существом с тоненькими конечностями, а потом и вовсе рассыпалась кучкой черного пепла.

Наконец все затихло.

От старой доброй йены не осталось ничего кроме изношенной одежды да кучки праха. В коридоре гремели тяжелые мужские шаги, а у Ким не было сил бежать. Да еще и Харли перегораживала своей внушительной фигурой единственный выход из комнаты.

– А ну-ка иди сюда! – прорычала она и, схватив Ким под руку, вытолкала наружу.

Воспитанница даже не сопротивляться. В ушах до сих пор гремели проклятия йены, а перед глазами пылал ее страшный конец.

Харли вытащила ее в коридор и, не позволяя ни на миг остановиться, поволокла дальше. Не к стражникам, а в другую сторону. Мимо комнат и подсобок, к неприметному черному ходу, ключи от которого были только у нее и других наставниц.

Отперев старый замок, она навалилась плечом на кривую дверь, и буквально вышвырнула Ким на улицу.

– Беги, глупая. Они тебя на кол посадят за то, что ты сделала с хранительницей.

Ким вскинула на нее испуганный, непонимающий взгляд.

– Ты отпускаешь меня?

– Беги, Ким, – Харли скупо обняла ее за плечи и тут же оттолкнула от себя, – Беги!

После этого вернулась внутрь и заперла дверь.