Одна зима на двоих

Они вышли к центральному шатру, туда, где еще теплились угли ночных костров и на теплом песке оставались отпечатки десятков босых ног.

– Стой тут, – Хасс указал на место, чуть позади себя. Дождался, когда Ким остановится и громко произнес, – Брейр!

Холодная ярость стегнула по нервам. Не только Ким, но и всех остальных. Даже внушительные стражники, стоявшие при входе в главный шатер, невольно подобрались, вытянулись, по стойке смирно.

Хасс стоял, сложив руки на груди и ждал, не отводя взгляда от шатра.

Прошло десять секунд, двадцать… Наконец, полог поднялся и молодой кзассер вышел на улицу.

– Хасс? – его голос звучал бодро. Даже слишком.

Глаза цвета янтаря выхватили Ким, стоящую за спиной хозяина и золотой обруч на ее шее. Он тут же подобрался, и натянутая улыбка сменилась настороженностью.

Он знал, что вчера перешел черту. Эта девка из долины с самого первого дня прочно поселилась в его мыслях. Брейр жаждал добраться о тех секретов, что прятались в маленькой белокурой головке, но не только. Ему хотелось добраться и до нее самой. Потому что каждый день, каждый миг он чувствовал ее присутствие в лагере, выходил по утру из своего шатра и первым делам вдыхал полной грудью, чтобы уловить ее запах, определить, где она, чем занимается.

Он наблюдал за ней, когда было свободное время. И возле котлов, где она стирала чужое белье, и рядом с поварами, и даже, когда она пыталась подружиться со своенравной виртой. Как тень следовал за ней, не понимая, почему никак не может отвернуться, выкинуть ее из головы, а вчера, когда увидел, как обмахивается узкой ладошкой и сдувает с лица светлую прядь, окончательно сдвинулся.

– Ничего не хочешь объяснить? – в голосе Хасса не было ни единой эмоции. Сплошная стужа.

– Разве есть что объяснять? Ничего не произошло. – Он всегда был слишком молод и слишком вспыльчив чтобы вовремя заткнуться. – Ты так старательно делал вид, что тебе нет до нее никакого дела. Грех было не воспользоваться.

Хасс выдохнул, с трудом подавил горячий всплеск в груди. Чуть не сорвался. Прошел по самой грани, опасно балансируя над бездной.

– В чем, собственно говоря, проблема? Я бы не обидел, – ухмыльнулся Брейр, смерив ее таким взглядом, что Ким захотелось спрятаться за спиной у Хасса.

– Ты позарился на то, что принадлежит мне!

Ярость Хасса набирала обороты. Тьма скручивалась вокруг него, раскаляя воздух, требуя чужой крови, жертвы, способной погасить пожар. Прикрыл глаза, медленно поворачивая голову из стороны в сторону, разминаясь.

– Вчера на ней не было золотого обруча. Если он был, я бы к ней не сунулся, – процедил сквозь зубы Брейр.

– Все знали, что она принадлежит мне, – обманчиво спокойный голос со звериными перекатами на заднем фоне.

– Повторяю, вчера она еще не была твоей…подстилкой. Просто хвелла, на которую любой мог заявить права. Просто я был первым…

После этих слов Хасса накрыло окончательно. Он обернулся так быстро, что Ким даже охнуть не успела. Вот рядом с ней стоял мужчина, а вот уже огромный зверь, песочного цвета, с угрожающе поднятыми крыльями.

В глазах молодого кхассера на миг проскочил испуг. Едва уловимый, тут же потонувший в безрассудной храбрости.

Брейр обернулся следом, являя свой звериный облик. Он был не таким, как у Хасса. Светло-серый, более поджарый и длинноногий, похожий на горного льва. Сильный, гибкий, ловкий…

Только Хассу было плевать. Кажется, он даже не заметил сопротивления, налетая на противника широкой грудью.

На его стороне был опыт, мощь, ярость…и ревность. Именно она заставляла выпускать когти и драть в полную силу, вспарывая звериные бока, полосуя крылья. Заставляла метиться в горло.

От их рева содрогался весь лагерь, вирты пытались сорваться с привязи, а сердце проваливалось с каждым мигов все глубже. Люди спешили на центральную площадь, чтобы узнать в чем дело, но едва заметив бьющихся кхассеров испуганно отступали. Никто не хотел попасться им на пути, потому что сомнут и не заметят.

Звериные шкуры лоснились от багряной крови и было не разобрать, где чья. Рев, рычание, хрипы. Фонтаны песка, разлетающиеся во все стороны.

Это было жуткое, завораживающее своей жестокостью зрелище, и как бы Ким не уговаривала себя отвернуться, все равно продолжала смотреть. На то, как Хасс свалил Брейра на землю, спившись когтями в грудь. На то, как молодой кхассер пытался выбраться, увернуться от окровавленных челюстей, готовых сомкнуться на его горле…

– Хасс! Оставь его! – прогремел голос Килая, перекрывая их рев, и коричневый зверь со светлыми подпалинами на груди, налетел, отталкивая кхассера от поверженного противника. Встал на его пути, широко расправив крылья, не позволяя снова атаковать.

– Ты убьешь его! – черный Аксель тоже обратился.

Опустив голову и не отрывая пылающего взгляда, Хасс с утробным рычанием пошел на них. Никто не смеет стоять у него на пути и мешать. Никто.

– Сцепишься с нами обоими? Из-за простой девчонки?

Янтарный взгляд нашел Ким, среди людей испуганно жавшихся к шатрам, и шерсть на загривке улеглась.

– Все поняли, что она твоя. Никто больше не посмеет к ней сунуться. Хватит.