Однажды где-то…

И так это было сказано, что даже мне спорить не захотелось.

Три дня прошли спокойно. Ночевала я в общем доме, в закутке. Днем неотлучно была с каким-нибудь десятком, причем ребята даже спорили, чья очередь меня «пасти». По приказу Стояна все были в полном боевом облачении, дозоры удвоены, и вообще объявлено военное положение. Ох, и достало меня ходить в кольчуге! Да еще с мечом, с луком и стрелами в колчане. Я уже чуть не ревела. Хорошо хоть погода была пасмурная и нежаркая. А то бы испеклась в собственном соку в этой кольчуге.

Зато с каким наслаждением я ее вечером снимала!

Надо сказать, что последние полгода обозы с провиантом приходили крайне нерегулярно, да и провианта высылали меньше положенного. Объясняли это затянувшейся войной с горичами. Допустим, воины не голодали — лес кормил. Только с хлебом напряг был. А вот как боевых коней прокормить без фуража? Дядька Скор метал громы и молнии, клял на чем свет стоит распутную княгиню, но что он мог поделать? Ус, возвращаясь из отпуска с последним торговым караваном, чуть ли не на свои деньги привел несколько подвод с фуражом. А обоза все не было. Коней приходилось дополнительно пасти, а в окрестностях объявились волколаки. Уже не один раз даже на конные дозоры нападали. Воины говорят, что ходят две пары. И наглючие-э!

На четвертый день моих мучений в кольчуге дозорные с тылового тына закричали, что идет обоз. Весть мигом облетела заставу. Все свободные воины поспешили к задним воротам — обозные всегда привозили весточки из дому и новости с Большой земли. Почты-то тут еще не изобрели, телефонов тоже нет. Так что знакомые обозники здесь были за почтальона Печкина. Молодые ребята от нетерпения влезли на помости и глядели с тына, как приближался обоз. Высматривали знакомые лица, гадали, кому есть весточка от мамки или от невесты, а кто останется без добрых вестей. Я, конечно, тоже на тын полезла. Как же без меня-то! С тына первыми и заметили некую странность в обозе.

Во-первых, никто не смог углядеть ни одного знакомого лица. Со всех сторон стали раздаваться удивленные возгласы:

— А куда это Можат делся?

— Что у них там мор на возничих напал — все новые в обозе?

— Чудные они какие-то и на полесичей-то не похожи.

А у меня ясно звучал звонок тревоги, что-то было неправильно. И лошади вели себя странно. Шли так, как идут очень испуганные кони, осторожно, потихоньку перебирая ногами, но в любой миг готовые сорваться в неуправляемое паническое бегство. Возницы натягивали вожжи с немалой натугой, даже издали было видно. У ворот тоже заметили эти странности, поэтому не спешили распахивать их настежь. И оружие держали наготове. Я попыталась мысленно коснуться сознания передней лошади. Страх! Опаляющий темный страх!! Потому что рядом — ВРАГ!

— Чего это лошади храпят, как волков чуют? — сказал кто-то.

И тут до меня дошло, почему так настойчиво звенит тревога, и я заорала во всю глотку: — Закройте ворота! Ворота закройте! Это не люди!!

Мужики замешкались лишь на миг, и створки ворот поползли обратно. Молодцы, некогда вопросы задавать, сразу сообразили. Возницы с первых подвод метнулись к воротам. Первый, распластавшись в прыжке, смог проскочить в оставшуюся щель и встал на ноги уже не человеком, а здоровенным, с медведя, волком. И тут же сбил с ног дозорного, разорвав ему горло. Второй дозорный успел перерубить волколаку спину, но в щель уже протиснулся другой. У ворот закипел настоящий бой.

А с телег, из-под пологов, выскакивали, на бегу превращаясь в волков, новые оборотни. Воины со стен встретили их дружным залпом. Несколько оборотней ткнулись носом в землю. Но большинство, даже утыканное стрелами, рвалось к воротам. Я обрушила на них стену огня. Все-таки огненное заклятие дается мне лучше всего! Особенно если с перепугу. Сквозь огонь прорвались немногие. Но ворота к тому моменту все же уже удалось закрыть наглухо.

Волколаки выли так, что мороз продирал по коже. Прорвавшихся сквозь огонь оборотней расстреливали воины со стены. Ох, и злобные твари! Волколаки пытались допрыгнуть до верха тына, и они совсем чуть-чуть не дотягивались до него. Так и клацали вершковыми зубами в бессильной ярости прямо под носом. Ну и страшно же! Мама дорогая, какая ненависть и злоба, от них прямо волны какие-то исходили! Попадись им в лесу — клочка не останется! Воины — молодцы, не пугались, как я. Расстреливали в упор. Несколько зверюг бросились наутек. Но уж этих я расстреляла шаровыми молниями. После каждого попадания я выла не хуже оборотней, ну и еще чего покрепче добавляла. Думаю, этот мир таких слов еще не слыхал, к счастью.

Во двор успели проскочить всего двое оборотней, но и эти двое успели наделать бед. Загрызли насмерть двоих, троих серьезно пока лечили, а уж мелких травм и не счесть. Страшно подумать, что осталось бы от гарнизона, войди они все в крепость. Всего этих тварей было десятка два: Внешне от настоящих волков они отличались только размерами да красными горящими глазами. А самое жуткое было то, что, издыхая, они снова превращались в людей. Зрелище, доложу я вам, не для слабонервных.