Однажды я стала женой проклятого герцога

Анита тихо всхлипывала у меня на плече и не прекращала постоянно извиняться. Меня одолевали чувства страха и вины. Если еще кто-нибудь из остальных аристократов погибнет, виновата в этом буду я. Потому что не предотвратила, потому что не сделала ничего полезного.

— Но я не понимаю, почему… — сказала Анита, вытирая слезы рукавом формы. — Почему Адриан… Мне не говорят причину его смерти. Я даже не могу его похоронить.

Я не смогла ответить ей, у меня сжалось горло.

— Мы обязательно разберемся с этим, — я слышала как прервался мой голос и молилась, чтобы Анита не поняла о том, что я, вероятно, знаю о причине.

Я пообещала себе, что расскажу ей обо всем. Обязательно расскажу.

Как только придет время.

* * *

Прошла неделя.

Погода стояла странная, неустойчивая: временами Гоэль и Валтиар заливало ярким солнечным цветом, а через несколько минут небо могло затянуть грозными серыми тучами.

Я сунула руку под книжный шкаф и, порывшись там, вытащила две небольших бутылочки: одну с прозрачной жидкостью — противоядием, а другую с голубоватой — обезболивающим.

— Вам принесли бокал воды, госпожа? — заботливо спросила Энни.

Она прибыла в Гоэль через пару дней после моего возвращения — отдохнувшая и порозовевшая.

— Да, пожалуйста, — ответила я, присаживаясь на диван.

Я поведала горничным историю о том, что со мной произошло в Межлесье, слегка приукрашенную и неполную, конечно же. По крайней мере, мне казалось нечестным скрывать и врать в лицо тем, кто помогает мне, а еще невероятно поддерживает…

В эту самую минуту дверь моих покоев открылась.

— О, здравствуй, дорогая сестра, — проговорила Патрисия. — Хотела узнать, как ваше здоровье? Ой! А что это у вас?

Она подлетела так быстро, что я едва успела забрать один пузырек с журнального столика, второй Патрисия разбила.

Я медленно закрыла глаза.

— Ах! Какая я неловкая! — искренне ужаснулась девушка, на ее бледном красивом лице появился румянец, — прошу прощения…

— Все в порядке, — вздохнула я, заставляя себя улыбнуться. — Ты что-то хотела, Патрисия?

— Как же… — вздохнула девушка, перекидывая вперед идеальные белокурые локоны. Её красивые пальчики запутались в волосах и начали нервно их расчесывать. — Я хотела поинтересоваться, как у вас дела, Ария. Вас долго не было с нами.

Я вновь сдержанно улыбнулась. Дверь была открыта нараспашку. Уверена — специально.

— Не жалуюсь, дорогая сестра. Лечение, как видите, пошло мне на пользу.

— Поразительное изменение! — воскликнула Патрисия.

Ее глаза не по-доброму сверкнули, но она тут же взяла себя в руки, возвращая благостное выражение лица. Сегодня сестра была в прелестном розовом платье со сверкающими вставками маленьких драгоценных камней.

Я и вправду изменилась. И мои метаморфозы заметил каждый из присутствующий в поместье.

Слуги неприличным образом сворачивали шеи, рассматривая меня с ног до головы. Папенька тихо радовался за ужином, ведя со мной светские разговоры дольше чем когда-либо раньше, а Патрисия с Ванессой источали злость и яд в те минуты, когда мы оставались наедине. И даже мадам Тандури, с которой я возобновила уроки танцев в Валтиаре, не преминула сделать мне комплимент.

Словом, теперь я влезала в женские классические корсеты!

— Кстати я хотела уточнить у вас имя этого волшебного доктора! — Сестра не теряла попыток узнать, что со мной произошло за последний месяц.

Но ведь всем известно, что любопытной Варваре оторвали нос? Даже такой курносый и прелестный, как у моей сестры.

— К чему вам это, дорогая сестра? — спросила я спокойно, а потом нахмурилась, проявляя отнюдь не искреннее беспокойство: — Вы плохо себя чувствуете?

Патрисия сжала губы, но быстро нашлась с ответом:

— Я бы хотела поблагодарить этого прелестного доктора, который помог моей сестре наладить здоровье. Так как его… имя?

— М-м-м, кажется, господин Хан? — сказала я наугад. — Но не беспокойтесь, Патрисия. Я отблагодарила его щедро, как и полагается наследнице Тернеров. Боюсь большая награда… будет попросту неуместной.

Шах и мат.

Энни, протирающая все это время несуществующую пыль на полках тихо хмыкнула. Патрисия изогнула губы.

— Эй, вы. Эрин? Энни? Уберитесь тут. Живо! — Патрисия показала пальцем на разбившейся пузырек. Осколки стекла красиво сверкали под лучами полуденного солнца. — И почему вы до сих пор не предложили уместный для сего часа чай для своих господ?!

Я поднялась с дивана, делая короткий книксен. Выверенный до самых мельчайших деталей, одним словом — идеальный. Уроки в столице не проходят даром.

— Боюсь, что я не смогу угостить вас чаем, дорогая сестра. Не хотела вас беспокоить, но иногда я ощущаю некоторую слабость… как сейчас. Поэтому прошу простить меня, мне следует немедленно отойти ко сну.

Патрисия ухмыльнулась, тем самым искажая свое красивое лицо фарфоровой куклы, и грациозно поднялась с кресла.

— Как скажете, сестра, — она сделала книксен и быстро удалилась из комнаты.

Как только мы с Энни и Анитой остались одни, рыженькая горничная плотно закрыла дверь, не забыв приставить к ней тяжелый стул, и начала убирать осколки с темного паркета.