Однажды я встретила волка

Лик придвинулся ближе и мягко коснулся рукой ее шеи. От него пахло терновником, перетертой хвоей, к этому примешивался горьковатый запах ивовой коры. Мита вцепилась пальцами в соломенный ковер. Испуг сменился странным чувством, от которого захотелось довольно заурчать и потянуться к волколюду. Его рука провела по девичьей шее, плечу, тронула ключицы; затем он запустил пальцы в волосы Миты, распуская и без того растрепанную косу. Ей хотелось застонать, закричать, издать хоть какой-нибудь звук, но воздуха не хватало: Лик лишь углублял поцелуй, заставляя ее откинуть голову назад. Тепло его тела путало все мысли. Сама того не заметив, она прижала ладони к его груди и потеряла точку опоры. Очнулась она, когда спина коснулась шершавого пола, а волколюд навис над ней, на мгновение отстранившись от ее губ.

— Лик!.. — испуганно прошептала она, глядя в потемневшие и теперь уже зеленые глаза.

Парень моргнул и словно пришел в себя. Он сел, провел руками по волнистым волосам и прикрыл веки.

— Извини.

Мита отодвинулась и подобрала под себя колени. Сердце колотилось так, словно бы еще чуть-чуть — и пробьет грудь насквозь.

— Н… ничего… Я сама немного… растерялась…

Губы горели от поцелуя. Мита сначала коснулась их пальцами, а затем прижала всю ладонь. Боги, она ведь раньше никогда не целовалась… И что вообще на него нашло?

Лик не смотрел на травницу. Он рассеянно приложил руку к глиняному чайнику, стоявшему у камина — проверял, нагрелся ли, — и, зашипев, отдернул.

— Травяной чай… — рассеянно отозвался он. — Сейчас налью.

Мита кивнула, уставившись в пол. Перед глазами мельтешили черные точки — если бы она сейчас стояла, то ноги бы ее не удержали. Когда перед ней появилась кружка, от которой вверх поднимался едва заметный парок, она вздрогнула. Рука Лика поспешно поставила ее на соломенный ковер и тут же исчезла из ее поля зрения.

Пока они пили чай, никто из них не пытался заговорить. Мита слишком торопливо сделала первый глоток и обожгла язык. Теперь все ее внимание было сосредоточено на том, чтобы пить горячий напиток с осторожностью. О произошедшем она старалась не думать.

Шепот дождя окончательно стих. Редкие капли падали на лесную подстилку, покрытую мхом крышу и каменные ступени дома. Небо начало светлеть, а вместе с ним светлел и ельник. Свет от очага утратил рыжий оттенок, и если раньше комната казалась травнице оторванной от окружающего мира, то сейчас это чувства исчезло.

— Думаю, пора выдвигаться к деревне… — нарушил тишину волколюд.

— Да… — запоздало отозвалась Мита. — Спасибо… за кров… и чай…

— Жди снаружи, — попросил он и скрылся за дверью.

Травница кивнула и на негнущихся ногах прошла мимо очага к выходу. Колени обдало жаром, но даже он не мог сравниться с тем, который до сих пор заливал ее щеки.

Глава 15 Дииса

У волколюдов основную часть клана составляют воины и охотники. По силе, умениям и опыту каждому присваиваются ' ранг ', младший или старший. Первым воином и охотником становятся самые умелые представители воинов и охотников клана соответственно — путем успехов на охоте или в поединках.

Помимо воинов и охотников, в клане отдельно выделяют волчиц, ответственных за воспитание молодого поколения — обычно их называют нянями. Среди них иерархия никак не определяется, кроме того, что контроль над ними ложится на плечи первой волчицы клана, супруги вождя.

Особняком стоят лекари клана — сам знахарь и его ученики.

Капан Гайрих. «Обычаи народов Фиэдеса». Раздел «Зверолюды», глава «Общественное устройство кланов».

Х514 год, 12 день месяца Зреяния

Диису Бесстрашную в клане уважали и даже немного боялись. И вовсе не потому, что она была супругой вождя и матерью первых воителей клана, хотя для некоторых уже это являлось достаточной причиной не переходить ей дорогу. В прошлом самая сильная и смелая воительница, последние пару десятков лет Дииса занимала пост первой волчицы клана. Под ее чутким надзором воспитывалось молодое поколение, а также няни, приглядывающие за малышами.

Некоторые даже называли Диису матерью всего клана. Сама Дииса предпочитала не называть себя подобными титулами. «Матерью всех волколюдов может быть одна лишь Всевидящая, — говорила она. — Богиня даровала жизнь первым из нашего рода, а мы лишь продолжаем ее дело, передавая эту жизнь потомкам».

Дом Диисы стоял в отдалении от поселения — волколюдка предпочитала уединение в те моменты, когда не проводила время с волчатами и нянями. Впрочем, поговаривали, что тому была еще одна причина. Дом располагался недалеко от хижины знахаря, и если Альсав лечил телесные раны, то к Диисе нередко приходили поговорить по душам или спросить совета.

После захода солнца Дииса не ждала гостей: воины тренировались или обходили земли клана, охотники уходили в чащу, а няни выводили волчат на прогулку. Но когда в ее дверь несмело постучали, она тепло улыбнулась. Она уже знала, кого привело к ней этим вечером.