Однажды летним днем

В коттедж они вернулись к вечернему чаю. И вдвоём. Шура ехать с ними категорически отказался, сославшись на то, что задержится на работе, а поздний вечер проведёт вдвоём с матерью.

– Я и так не слишком часто балую её своим присутствием в родном доме. А она всё-таки мой самый родной человечек. – И, покосившись на Мирославу, добавил: – Слав, ты только не обижайся.

– Глупенький, – ласково отозвалась она, – на что же здесь обижаться? Ты абсолютно прав.

– Спасибо. – Он подошёл к ней, привстал на цыпочки и чмокнул её в щёку.

Миндаугас проявил своеволие и прицепил «Волгу» тросом к «БМВ». Он был готов к тому, что Мирослава рассердится и велит ему отцепить машину. Но она ничего не сказала, сев на пассажирское место в иномарку. Морис сознавал, что по уму надо было прицепить «БМВ» к «Волге», так как под её капотом стоял мотор, позволяющий развивать скорость гоночного автомобиля. Но Морису хотелось оставаться за рулём, и поэтому он сделал то, что сделал.

Мирослава всю дорогу до дома молчала, была тихой и задумчивой. Морис поглядывал на неё в зеркало и ни о чём не спрашивал. Смутно он догадывался, о чём она думает, и ему очень хотелось взять её руку в свою и пожать, но он не решался.

Зато соскучившийся Дон бросился в объятия хозяйки, едва она выбралась из салона.

– Вы идите в дом, – сказал Морис, – я сам поставлю в гараж обе машины. – Она в ответ только благодарно кивнула.

– Ужинать будем? – спросил он, войдя чуть позже на кухню.

– Я, в общем-то, не голодна, – отозвалась Мирослава и тут же стащила с тарелки из холодильника кусочек сыра, села на диван и стала жевать. Кот устроился рядом с ней и тоже получил кусочек сыра. Морис покачал головой, поставил на плиту чайник, а в духовку сунул заранее испечённые им блинчики из гречневой муки.

И она тут же соблазнилась ими и утащила один блинчик ещё до того, как он поставил блюдо на стол. Но потом они всё-таки чинно сели за стол. Расправившись с блинами, Мирослава рассказала Миндаугасу о соседях молодой пары Окуневых – Клаве, бабе Тоне, Анжеле и её возлюбленном Вадиме.

– Насколько я понимаю, именно он и стал свидетелем того, что Виолетта не убивала Филиппа?

– Он, – подтвердила Мирослава, – но для стопроцентной гарантии её безопасности нам всё-таки нужно найти настоящего убийцу.

– Нужно, – согласился Морис и спросил: – У вас есть идеи?

– Возможно…

– Какие?

– Морис! Как ты думаешь, кто является кладезем информации?

– Справочное бюро.

– Фу! – фыркнула Мирослава.

– Тогда я сдаюсь.

– Подруги!

– Чьи?

– Например, Майи Лоскутовой.

– Вы что, подозреваете её?!

– А почему нет?

– У неё же алиби!

– Она могла нанять кого-то.

– Интересная мысль, – медленно проговорил Миндаугас. – Значит, нам нужны подруги.

– Близкие! Задушевные!

– А такие существуют?

– В принципе у каждой женщины есть близкая или не очень подруга, которой часто известно о ней даже то, чего она сама о себе не знает.

– Интересно, – на полном серьёзе проговорил Миндаугас, – у вас вот есть подруга Люся. Но я не уверен, что она так уж много о вас знает.

– Зато моя самая близкая подруга Шурочка знает обо мне больше, чем я сама! – рассмеялась Мирослава.

Морис подумал и был вынужден согласиться, что Шура Наполеонов очень хорошо знает свою подругу детства. Впрочем, эти знания не мешают ему раз за разом попадать в ловушки, расставленные Мирославой. Но внакладе следователь никогда не остаётся. Все лавры от раскрытых агентством дел достаются именно ему. Да и по жизни Мирослава с её тигриным характером готова порвать любого, кто обидит её «маленького» друга детства. К чести Наполеонова, он ведёт себя по отношению к ней точно так же. Небольшой рост не мешает следователю сохранять бойцовский характер.

– Как вы собираетесь отыскать близкую подругу Майи Лоскутовой? – спросил Морис, вынырнув из потока своих мыслей.

– Очень просто! Начну с тех двух, что мне предоставил ты.

– Близость в соцсетях ещё не гарантирует реальной дружбы, – трезво заметил Морис.

– Согласна! Но попробовать стоит. И с самой Майей поговорить нужно.

Несмотря на то что час уже был поздний, Мирослава позвонила Андриане Карлсоновне. И та сразу взяла трубку:

– Говорите!

– Андриана Карлсоновна! Добрый вечер! Сообщаю вам, что вашу внучку отпустят, скорее всего, завтра утром под подписку о невыезде.

– Вы доказали невиновность Виолетты? – быстро спросила Андриана.

– Скажем так, мы нашли свидетеля, который видел, что она вошла в комнату и подняла пистолет уже после того, как Окунев был застрелен.

– Кто этот свидетель?

– Этого я вам сказать не смогу. Зато наш договор можно считать исчерпанным.

– Я приеду к вам, – начала Шведова-Коваль.

Но Мирослава испуганно перебила её:

– Только не сейчас.

– Хорошо, – согласилась Андриана с немалой толикой сожаления, – я приеду к вам завтра в десять! Можно?

– Да, спокойной ночи.

– И вам! До свидания.

– Какая она неугомонная, – сказала Мирослава, положив трубку на рычаг.

– Нам бы всем иметь столько энергии в её возрасте, – мягко улыбнулся Морис.

– Желательно, конечно, – согласилась Мирослава и тотчас проговорила задумчиво: – Звонить подругам Майи уже, скорее всего, поздно.