Однажды мы взорвали подстанцию

   Г: «Каши, наверно, мало ел».

   П: «Ты сам попробуй!» – со злостью на Герку сказал Петька.

   Я: «Да ладно, Петька, так себе из тебя актер, Герка вон скоро в штаны надует, вот тогда все здесь жести прознаем».

   П: «Да я серьезно, давай вместе, если не веришь».

   Я с улыбкой поднялся, надеясь, что это Петькина шутка, и, толкнув камень, удивленно посмотрел на Петьку: «Реально ж не двигается!»

   Петька как бы со злобой, но уже утихающей: «А я те че говорил, все, Герка, дуй в штаны».

Мы начали раскапывать завал. Когда прошло уже чуть больше часа, я спросил Петьку: «Как это вообще возможно?»

   П: «Ты про стену из льда или про Геркину выдержку?»

   Я посмотрев на Герку, тот сидел в углу домика и сложил руки, как при футбольном пенальти: « Да и то, и другое».

   П: «Копай, давай!»

После даже копать стало невозможно, снег как затвердел, тогда мы начали ногами толкать и пинать его. В конце концов проделали маленькую дырочку недалеко от стенки домика.

   П: « Хух, я уж думал до весны здесь и просидим!»

   Я заглянув в дырку: «А что вообще происходит? Там как бы стена из снега». Мы расширили проделанное отверстие, чтобы все могли протиснуться. Оказалось, что новый тракторист нас не заметил и, сталкивая снег, столкнул его на наш забаррикадированный домик.

   Когда мы выбрались, Герка как ошпаренный побежал домой, а мы забрались обратно в наш штаб. После мы залазили в него, когда на улице было сильно холодно или когда была метель.

Глава 13 Подвал

   Петьки утром на удивление не было, но зато на лесенках неожиданно для меня сидел Игорек

   Я: «Че, Игорек, из дома выгнали?»

   И: «Че сразу выгнали-то?»

   Я: «Просто так рано обычно тебя не встретишь».

   Игорек, тараторя: «Да я хотел похвастаться, а терпения ждать, больше нету».

   Я: «Ну и?»

   И: «Мне, короче, телефон поставили, пошли звонить кому-нибудь».

   Я: «Круто, а мамки дома нет?»

   И: «Не, она по делам куда-то уехала».

Мы пошли домой к Игорьку, телефонная линия появилась буквально недели три назад, но телефоны стояли уже почти у всех, это были не те телефоны, которые есть сейчас, а такой невиданный олдскул. Они были больше похожи на пластмассовые булыжники яркого цвета размером с футбольный мяч. Кнопочные телефоны, конечно, встречались, но по большей части это были телефоны с крутилками, которые при повороте мучительно долго и с характерным звуком доходили обратно. Не страшно, когда у твоего адресата были числа от одного до пяти, но если у кого-то оказывался ноль, да еще и не один, не хватало терпения ждать, пока он докрутится обратно, и чтобы не ждать, оставляя палец в отверстии, подгоняешь крутилку. В этот момент она издает такой звук, как будто хочет посредством звуков сказать: «Ну, за что?»

   У Игорька как раз и был такой телефон, поскольку к кому-то другому, кроме нашего поселка, мы дозвониться не могли, можно было баловаться, сколько влезет. Номера были пятизначные, и если такого-то номера не было, отвечал женский голос: «Неправильно набран номер, повторите, пожалуйста, набор». Самое крутое, что было в нашей телефонной сети, дак это то, что определители номера еще не были изобретены либо просто не дошли до нашей провинции.

   Звонить кому попало было не так интересно, куда интереснее было звонить тем, кого знаешь и, изменяя голос, говорить всякую чушь.

   Первое, что мы придумали, звонить своим одноклассницам, и, если к телефону подходили их родители, мы, изменив голос в сторону более низкого и говоря, как раньше говорили лица кавказской наружности, спрашивали: «А Катя дома?» Чаще всего их не было дома, мы продолжали: «А передайте ей, что ей Вахтанг звонил». Представляю реакцию родителей, звонит непонятный дядька, хочет к телефону ее дочь, а потом как апофеоз этой и без того не лучшей ситуации называет себя Вахтангом. Потом они во дворе рассказывали, что с ними потом серьезно говорили родители, почему им звонят какие-то Вахтанги.

   После, когда и это надоело, мы просто звонили кому попало, и громко в трубку кричали нечеловечьим криком: «Алё, Алё!» Некоторые просто растеряно клали трубку, другие пытались говорить что-то типа: «Говорите, я вас слушаю». На что им снова доносилось из трубки неистовое «Алё!». Самой глупой идеей было позвонить соседу Игорька и так же кричать в трубку. Он практически сразу положил трубку, вышел в подъезд и постучался в дверь, мы не открывали. Он: «Я знаю, что вы там, я вас через стенку слышал лучше, чем в трубку! Еще раз позвоните, выцеплю и уши надеру!»

   В конце концов нам надоело, и мы пошли гулять. День обещал быть интересным, настроение было просто замечательное, и осталось только не потерять его. Выйдя, мы пошли в сторону моего подъезда, там уже сидели Петька с Геркой.

   П: «Че где были?»

   Я: «У Игорька, испытывали новый телефон, а ты сам-то куда пропал».

   П: «Да…Ниче, короче, потом расскажу». Так Петька говорил, когда у него были проблемы с матерью, потом он, кстати, так и ничего не рассказывал.

   Я: «Может, за дом? Там солнце светит и старшаки снеговиков не сломают».

   Петька, как бы оживившись: «Погнали!»

   Только мы хотели зайти за дом, как заметили открытый подвал.