Однажды мы взорвали подстанцию

Наступила неловкая пауза: «Слышь, Петька, мне всегда было интересно, ты всегда выходишь на улицу первым».

   П: «И че?»

   Я: «Я просто подумал, тебе нравится сидеть в одиночестве у подъезда, или ты боишься что-то пропустить?»

   П: «Нет, не то и не другое».

   Я: « А зачем тогда?»

   П: «Ты же знаешь, что у меня есть только мать, отец умер, когда я еще был совсем маленьким».

   Я: «Ну и?»

   Петька тяжело вздохнул, несколько раз проморгал и сказал: «Я до этого вам не говорил, все-таки это не ваше дело, ай!» В этот момент он выкидывает со злостью вичку: «Короче, моя мама болеет и уже давно, что-то там с головой».

   Я: «И че это значит?»

   П: «Да я сам не до конца это понял, мельком услышал, когда она взяла меня с собой к врачу», – отрывисто сказал Петька.

   Я: «И че теперь? Это как то заметно, что-ли?»

   П: «Не знаю что теперь, но…»

   Я: «Но что?»

   Петька, еще раз вздохнув и уставившись в одну точку, сказал: «Она меняется».

   Я: «Меняется?»

   П: «Ну да, иногда, когда она что-то говорит, я даже не понимаю что, от этого она нервничает, и, чтобы ее не нервировать, я ухожу до того, как она проснется».

   Я: «Ну, может, ей тогда в больничку? Нет?»

   П: «Вот поэтому я был у бабки, ее в больничку положили, увезли с каким-то приступом на скорой».

   Я: «И че? Вылечили?»

   П: «Ну, вроде получше, но она какой-то постаревшей вернулась, как будто я был у бабки несколько лет».

   Я: «Ну все, круто же, главное, что вылечили».

   Петька улыбнулся и начал медленно, еле заметно качать головой вверх вниз, все так же глубоко вздыхая: «Да…да».

   Я, пытаясь вывести Петьку из этого состояния: «А мы тут с Игорьком дымовухи делали и в какого-то деда кинули, он испугался и за дом спрятался, а потом так смешно выпинывал ее со своего огорода».

   П: «Ну вы, конечно, дураки».

   Я: «А че дураки-то? Когда мы с тобой че попало делаем, ты себя дураком че-то не называешь».

   П: «Ну, потому что только вы дураки, а я нормальный!»

   Я: «Да, да. Особенно когда в урне сидел, прямо смотрел и думал – нормальный парень, ну, сидит в урне, че с того-то?»

   С каждым воспоминанием Петька становился все веселее, и буквально через минут пятнадцать он пришел в норму и был именно тем Петькой, которого я знаю.

   Я: «Пошли в лес, он уже оттаял, можно шишками в войнушку поиграть!»

   П: «Пошли!»

Мы пошли в лес, попутно вспоминая всякую чушь из прошлого.

   Я: «А помнишь, когда у нас в Новый год отключился свет и все сидели со свечками за столом?»

   П: «Да, неплохо было, все взрослые тогда вели себя как-то по-другому».

   Я: «Уж понятно, никто не спешил к телевизору и все были на улице, катались на горках и смеялись».

   П: «Там еще какой-то старик говорил, что ночь лунявая и света не надо».

   Я: «Да, круто было».

   П: «Кстати, это старшаки тогда подстанцию взорвали?»

   Я: «Взорвали?»

   П: «Ну, не взорвали, они рассказывали, что можно кинуть палку на два провода, и она взорвется, я хотел попробовать, но все решиться никак не мог»

Только Петька договорил это, мы подошли к подстанции. Он посмотрел с надеждой на меня, как бы приглашая сделать это.

   Я: «Нет, неет, раньше мы, конечно, что-то делали, но это».

   П: «А че такого-то?»

   Я: «Ладно, серебрянка, да даже акум херня, по сравнению с этим».

   П: «Да тут даже палки есть!»

Вокруг подстанции видимо для того, чтобы избежать попадания молодого ивняка в провода, лежали скошенные ветки, аккуратно сложенные, но так и оставленные около сетчатого забора.

   Я: «Да ну, Петька, если нас поймают, нас потом до самой старости из дома не выпустят!»

   П: «Да не поймают нас, кто в это время ходит по лесу?»

   Я, вздохув: «Ладно, уговорил». Мы подошли к сетчатому забору, около нас шли 6 проводов, сгруппированных по двое, около каждой пары было написано, за что эти провода отвечают.

   Я: «Смотри, можно не на сосны кидать, вон, какие-то отчесные есть».

   П: «А че за отчесные?»

   Я: « Я-то откуда знаю, давай на них кинем, хоть мультики вечером посмотреть можно будет».

   П: «Ща!»

Петька достал из сложенного снопа веток ивняка одну, очистил ее от засохших листьев скользящим движением руки и попытался закинуть на эти два провода. Палка пролетела мимо. Петька не отчаивался и кидал снова. Один раз палка задержалась на полсекунды на двух проводах, издала звенящий звук и упала.

   П: «Слышал?»

   Я: «Да, давай еще одну!»

Следующая почищенная палка прилетела на пару проводов и идеально легла на них, слегка провиснув. Послышался нарастающий звенящий звук, который остановился на долю секунды, и прогремел взрыв невероятной громкости. Он сопровождался огромной вспышкой, оставившей на сетчатке черное пятно. Вдалеке послышались чьи-то кричащие голоса.

   Я: «Ты ж говорил, что в это время тут никто не ходит».

   П: «Да я просто так сказал, чтоб ты согласился».

Не дожидаясь приближающихся голосов, мы убежали в глубь леса.

   Я: «Стой, вроде никто не бежит за нами».

Мы оба, развернув головы и наклонившись, тяжело дышали. Повернув головы обратно, увидели вынырнувших из-за угла, буквально в десяти метрах от нас, идущих нам навстречу в серых робах двух мужиков. У одного из них в руке был тяжелый ящик с инструментами, второй шел налегке.

   П: «Если сейчас побежим, они нас догонят!»