Однажды на берегу океана

Полицейский открыл заднюю дверцу патрульной машины и заставил меня сесть на сиденье. Он оставил дверцу открытой и стал переговариваться с кем-то по рации. Он был худой, с тонкими бледными запястьями и небольшим животиком — совсем как офицер в центре временного содержания, который дежурил в тот день, когда нас выпустили. В полицейской машине пахло нейлоном и табачным дымом.

— Как вас зовут, мэм? — спросил полицейский через некоторое время.

— Зачем вам это нужно?

— Послушайте, у нас исчезают два, а то и три человека в неделю, и каждый случай мы должны спокойно расследовать. Мы здесь для того, чтобы помочь разыскать пропавшего мальчика, и для вас все может быть очень просто и ясно, а мы не можем понять, с чем имеем дело, пока не зададим несколько вопросов. Поскребешь поверхность — и чаще всего проявляется какая-нибудь старая история. Наиболее странно все выглядит в семьях. Часто так бывает: задашь несколько вопросов, и тут же понимаешь, почему пропавший человек вздумал пропасть. Вы понимаете, что я имею в виду? — Он усмехнулся. — Да все в порядке, — сказал он. — Вы же не подозреваемая, ничего такого.

— Конечно.

— Вот и хорошо. Так что давайте начнем с вашего имени.

Я вздохнула, и мне стало очень грустно. Я понимала, что для меня все кончено. Я не могла назвать полицейскому свое настоящее имя, потому что тогда сразу стало бы ясно, кто я такая. Но и ненастоящего имени у меня не было. Дженнифер Смит, Элисон Джонс — все такие имена ненастоящие, если у вас нет при себе документов, где значится такое имя. Ты не докажешь, что это имя принадлежит тебе, пока где-нибудь в самом центре Соединенного Королевства, в здании, полном компьютеров и одноразовых кофейных чашек, на экране монитора не появится запись, говорящая, что ты — это ты. Я села очень прямо, прижала спину к сиденью полицейской машины, сделала глубокий вдох и посмотрела полицейскому в глаза:

— Меня зовут Пчелка.

— Будьте так добры, произнесите по буквам.

— П, Ч, Е, Л, К, А.

— Это имя или фамилия, мэм?

— Это мое полное имя. Это я.

Полицейский вздохнул, отвернулся и стал говорить по рации:

— Диспетчер, говорит Чарли Браво. Пришлите кого-нибудь, чтобы снять отпечатки пальцев.

Он повернулся ко мне. Он уже не улыбался.

— Пожалуйста, — проговорила я, — пожалуйста, позвольте мне помочь найти Чарли.

Полицейский отрицательно покачал головой:

— Ждите здесь.

Он закрыл дверцу машины. Я долго сидела. На заднем сиденье полицейской машины было очень жарко. Я ждала, пока не подъехали другие полицейские и не забрали меня. Меня посадили в фургон. Я смотрела, как за зарешеченным окошком исчезает «Плантация Изабеллы».

Вечером Сара и Лоренс пришли меня навестить. Я сидела в камере предварительного заключения полицейского участка в Кингстоне-на-Темзе. Охранник-полицейский открыл дверь камеры, не постучав, и вошла Сара. Она держала на руках Чарли. Он спал, прислонив голову к ее плечу. Я так обрадовалась, увидев Чарли живым, что расплакалась и поцеловала его в щеку. Он пошевелился во сне и вздохнул. Сквозь щелочки в бэтменской маске я увидела, что он улыбается во сне. И я тоже улыбнулась.

Лоренс спорил с офицером в соседнем помещении:

— Это глупо. Ее не могут депортировать. Есть дом, куда она может уйти. У нее есть спонсор.

— Правила не я придумал, сэр. Иммиграционные власти сами себе хозяева.

— Но наверняка вы можете дать нам хоть немного времени, чтобы как-то решить это дело. Я работаю в Министерстве внутренних дел, я могу похлопотать о прошении.

— Вы уж на меня не обижайтесь, сэр, но если бы я работал в Министерстве внутренних дел и знал, что эта леди — нелегальная иммигрантка, то держал бы язык за зубами.

— Хотя бы один день. Двадцать четыре часа, пожалуйста.

— Извините, сэр. Мне очень жаль.

— О, черт. Это все равно что с роботом говорить.

— Я из плоти и крови, как и вы, сэр. Все дело в том, как я уже сказал, что правила не я придумываю.

Сара расплакалась.

— Ничего не понимаю, — всхлипнула она. — Мне так жаль, Пчелка. Мне и в голову не пришло. Я подумала, что ты просто не поняла. Когда Лоренс послал тебя, чтобы ты позвонила в полицию, он не подумал… и я не подумала… а теперь… Господи! Ты ведь понимала, что может случиться, и все же сделала это, не сказав нам ни слова, не подумав о себе.

Я улыбнулась.

— Это того стоило, — сказала я. — Это того стоило, чтобы найти Чарли.

Сара отвела взгляд.

— Не печальтесь, Сара. Полицейские нашли Чарли, да?

Сара медленно повернула голову и посмотрела на меня ясными глазами:

— Да, Пчелка, они долго искали его и нашли. И все благодаря тебе, Пчелка. О, Пчелка, я никогда не встречала никого добрее… и храбрее… О боже… — Она прижалась губами к моему уху. — Я не позволюим сделать это, — прошептала она. — Я найду способ. Я не позволю им отправить тебя туда, где тебя убьют.

Я изо всех попыталась улыбнуться.