Однажды на Диком Западе - На всех хватит. Колдуны и капуста. …И вся федеральная конница. День револьвера

Что-то изменилось в окружающем нас мире. Ах, ну да – свет. Сейчас в зале главным было не бледно-голубое сияние люциферита, а красное… чистый алый свет, исходивший от Камня на груди Венги.

– Не стреляйте, – повторила вампирка. – Не надо.

Вампиры Шарго качнулись вперед еще на шаг. И еще – но это был уже шаг назад.

– Проклятье, да что же вы… – расслышал я бормотание шерифа. – Чертовы никчемные ублюдки, ну же…

Последовал еще один взмах рукой, вампиры отозвались дружным шипением, а в следующий миг рядом со мной сухо щелкнул выстрел.

И стало тихо.

– Зеро! – нарушил тишину гоблин. – Линда, киска, я люблю тебя.

Шериф, кривясь от боли, вскинул руку, недоуменно уставился на крохотный обломок амулета, оставшийся на цепочке. Поднял голову, встретился взглядами со своими бывшими помощниками. Опомнившись, рявкнул им в лицо что-то бешено-непонятное, так что даже вампиры, опешив, на миг отпрянули в стороны, а Шарго, воспользовавшись этим, одним гигантским скачком переметнулся в нашу сторону, под защиту красного сияния Камня. Перевел дух, оглянулся и увидел, как я поднимаю револьвер.

– Извини, приятель, – тихо сказал я, – Но твои ребятки, догоняя нас, здорово проголодались.

– Послушай, Кейн, – шериф отступил на шаг назад, оглянулся и, увидев красные глаза и белые клыки совсем рядом, нервно дернул подбородком. – Ты бросишь меня на поживу… этим тварям?

– Ы-ы, как ты можешь так говорить?! – фыркнул гоблин. – Это же твои лучшие друзья, Билли-бой?! Разве ты не узнаешь их?! Поговори с ними… пообещай им честный дележ сокровищ, гы-ы-ы!

– Я сейчас просто уйду отсюда, мистер Шарго, – сказал я. – Мы уйдем: я, мисс Вей, Венга и «сестрички». Выйдем, закроем дверь и запалим бикфордов шнур у взрывчатки, чтобы никто и никогда не смог вновь открыть её. Мы уйдем – а вы останетесь.

– Но…

– С дороги! – я наконец дотащил револьвер на уровень глаз. «Громовой Кот» – большая пушка, а когда его ствол направлен кому-то между глаз, то наверняка кажется этому «кому-то» просто огромным.

– Но я же человек, Кейн, – шериф снова оглянулся, облизнул губы и начал пятиться к стене. – И я не могу пропасть бесследно. Будут вопросы… и что ты ответишь на них, Кейн? – выкрикнул он, видя, как вампиры смещаются следом за ним вдоль границы красного сияния.

Меня вдруг пошатнуло – резко и сильно. Я бы наверняка упал, не окажись рядом Лиссы… и дарко, вокруг шеи которой вдруг оказалась обвита моя здоровая рука.

– Если меня спросят, – пробормотал я. – Если хоть кто-нибудь спросит меня… я тоже…

Марти выскочила вперед, за порог, на бегу подхватив с пола отмычки.

– …тоже спрошу: а разве я сторож брату моему?

* * *

Древние гномы строили прочно – даже простояв без присмотра тысячу лет, их лестница не обвалилась из-за того, что в соседнем тоннеле какие-то сумасшедшие взорвали целый ящик гномской же взрывчатки. Тряхнуло нас, конечно, изрядно – не вовремя глянувший вниз гобл едва не проделал обратный путь намного быстрее, чем рассчитывал, – а эхо гремело и перекатывалось из одного конца горы в другой минут десять, не меньше. Но затем оно стихло, и дальнейший наш спуск проходил в тишине… пока её не нарушил Толстяк.

– Какие же они твари! Ы-ых, ну попадись мне хоть один, так бы шею и свернул, вот этими самыми лапами!

– Чего ж не посворачивал, когда была возможность?! – ехидно спросила дарко.

– Так не знал же! – провыл гобл. – А знал бы, не поверил. Такая подлянка, ы-ы-ы!

– Не знал чего, зеленый?! Что Шарго превратил своих подручных в кровососов?

– Да при чем тут Шарго?! – искренне удивился гоблин. – Я про драконов, Миглака и прочую свору! Так издеваться над слепым дедушкой, ы-ы-ы! Горсть бутылочного стекла за горсть драгоценностей – даже люди постыдились бы менять по такому курсу!

Насколько я помнил, однажды люди уже совершили подобный обмен, причем как раз с гоблинами – выменяв за пару стеклянных бус остров Манхэттен.

– С другой стороны, – разом успокоившись, добавил Толстяк, – может, оно и к лучшему. Останься там алмазы, а не стекло, ы-ы-ы… я бы не выдержал и побежал разгребать завал.

– С другой стороны, – поддразнила гоблина Францеска, – окажись там алмазы, мы могли б прихватить хоть пару штук. А сейчас мы можем похвастаться лишь пустыми карманами.

– Зато мы живы, – мягко сказала Марти.

– Да. И это, конечно, большое достижение. Но знаешь, милая, я все-таки предпочитаю хорошо оплачиваемые подвиги. В этот же раз мы при нулях… а я так вообще в сплошном убытке.

– Это еще почему?

– Потому что кто-то из вас, умников, пристрелил мою лошадь! И я даже не хочу вспоминать, сколько за неё отдала…

Здесь мне полагалось бы ощутить некие угрызения совести – как-никак лошадь Францески застрелил именно я. Однако сейчас даже моя совесть искренне считала, что сломанная ключица в качестве расплаты за какую-то там кобылу – это перебор.

– Мы можем заплатить.

Эта фраза вампирки потребовала от меня весьма значительных мозговых усилий. Конечно, я был далеко не в лучшей форме, но все равно – слова-то вроде все простые и знакомые, а вот общий смысл.

– Мы?! Кто такие эти «мы», интересно? Лично у меня в карманах только пригоршня патронов…