Настоящие войны разворачивались между наиболее организованными преступниками и милицией. Первые были дисциплинированными и жесткими; этого же они требовали и от предпринимателей, которых крышевали. Они отлично умели воздействовать на людей, и прокатиться в лес на машине без ручек за просроченный платеж было далеко не самым страшным приключением. Варнавскому доводилось участвовать в таких круизах. Спустя двадцать лет он вспоминает об этом с улыбкой, словно бы никогда и не был на волосок от смерти.
Правоохранительные органы не отставали. Они были не так организованы, но имели админресурс и вроде бы легитимную социальную миссию. Но на деле эти люди просто отбивали точки, и платить теперь приходилось уже им. Вместе с органами приходила дополнительная коррупционная нагрузка, и в некотором смысле с бандитами было даже легче.
В целом бизнес развивался непредсказуемо и стихийно. Но самое ужасное было даже не то, что бизнесменам из 90-х приходилось периодически смотреть в дуло пистолета, а то, что от этого страдала предпринимательская культура в целом. Потому что приходилось заниматься совсем не управленческими проблемами, а балансировать и воевать со всеми, кто хотел повоевать с тобой. Все, что было сделано, неведомые стихийные силы природы могли разрушить в один момент.
Но время балабановских сюжетов ушло. Те, кто его пережил, изменились, стали более собранными и организованными, осторожными. Варнавский с ироничной усмешкой замечает, что как минимум один плюс из всей этой истории он извлек. Это дисциплина и какая-то нефиксируемая медициной джедайская сила. Просто если бандиты чувствовали, что человек слаб, его давили. Но они всегда ценили, когда их вынужденные партнеры знали, о чем говорят, и не были хлюпиками.
Парадоксально, но перестроечная бизнес-история Андрея Варнавского закончилась не из-за каких-то масштабных бандитских разборок и передела территории. За три года они с компаньонами смогли создать и удержать за собой пятнадцать разнокалиберных торговых точек. Залогом их успеха было расположение — дорога была золотой жилой. Компаньоны готовились к выходу на другой уровень и возлагали большие надежды на реконструкцию МКАД. В 1998 году она должна была закончиться, и на развязках Варнавский и его товарищи построили специальные торговые павильоны. Они заключили официальный годовой контракт на аренду, все необходимые договоренности с властями были достигнуты, точки открыты, товар загружен. И вдруг, вскоре после переезда, им внезапно присылают предписание свернуть бизнес за 24 часа без всяких компенсаций. Никаких альтернативных вариантов предложено не было — только уходить в область. По сути, весь их бизнес смели, как какой-нибудь ларек на Чистых прудах.
Такой сюрприз от московской мэрии сильно подкосил команду. Открыться заново у них не получилось, и бизнес развалился. Двое компаньонов ушли работать на рынок, один вернулся домой, а Варнавский остался в раздумьях. Все, что у него было, — это какие-то накопления, квартира в подмосковном Троицке, где они жили с женой, и неприятный осадок на всю жизнь.
Делать было нечего. Андрей снял павильон в Троицке и продолжил заниматься тем, в чем понимал лучше всего, — торговать ГСМ. В этом городе был всего один хороший автомагазин, который специализировался на российском автопроме. Но на рынке уже было много иномарок, на которые где-то нужно было брать запчасти, и Варнавский решил расширить ассортимент. Дела шли нормально, и вскоре он попробовал снять более крупное помещение в только что построенном торговом центре. Туда перешли все запчасти.
Как-то раз к Варнавскому в магазин зашел клиент, что-то купил и говорит: «Вот хорошо, если бы у вас был еще и Bosh-сервис». Сказав это, клиент тут же удалился. Это было странно. Варнавский, конечно, знал, что Bosh производит стиральные машинки и, вероятно, чинит их. Но он ничего не знал про сеть автосервисов, которая работает в России под этим же брендом. Он навел справки и выяснил, что не просто работает, а выдает франшизы.
В Троицке на тот момент было много гаражных авторемонтов, и два более-менее приличных. Варнавский понимал, что время территориального завоевания рынка ушло и началась конкуренция и битва за качество. В этом контексте слово Bosh звучало очень даже неплохо, и Варнавского захватила эта идея. ГСМ и запчасти у него уже были, так почему бы не чинить машины самому? До начала нулевых люди в основном ремонтировали автомобили своими силами, но, когда в машинах появилась сложная электроника, это стало проблематично. Граждане стали больше ценить свое время, и количество сервисов увеличивалось. Вот только был один нюанс. Обычно клиенты сами приносили комплектующие, в автосервисе их часто портили, и из-за этого возникали бесконечные конфликты: кто виноват — продавец фуфла или криворукий мастер? Варнавский подумал, что раз у него свой большой магазин запчастей, он может лишить всех этой дурацкой проблемы, ведь он сам давал гарантии на то, что продавал.