Однажды ночью в августе

Мария подумала, что ослышалась. Николаосу пришлось дважды прочитать письмо, прежде чем его жена поняла, что никакой ошибки нет. Сумма была просто огромной.

Манолис был единственным из Вандулакисов, кто не знал о смерти Александроса. Но поскольку в завещании он не упоминался, никто из адвокатов семьи не стал его разыскивать, чтобы сообщить печальную новость.

Мария при первой же встрече поинтересовалась у Фотини, не планирует ли ее брат вновь навестить своего друга.

– Он как раз собирался в ближайшие две недели съездить в Пирей, – весело ответила Фотини. – Анастасия не в восторге от этой затеи, но уверена, огни большого города пойдут брату на пользу.

* * *

На момент разговора двух подруг Антонис уже забронировал билет на паром и в одно прекрасное пятничное утро прибыл в Пирей – как всегда, немного волнуясь перед очередной встречей со своим старым другом. Он нашел Манолиса в обычном его настроении: тот жил сегодняшним днем и не строил никаких планов на будущее.

Манолис по-прежнему обретался в пансионе кирии Агати, где не так давно произошли большие перемены: Элли вышла замуж за сына хозяина кондитерской, где прежде работала, и съехала от своей тети к мужу. Свадьба была скромной, но милой. Гости особенно отмечали прелестное бледно-розовое платье невесты.

Как и обещал, Антонис сообщил Манолису о смерти его дяди.

– Бедный старик, – нежно сказал Манолис, – он всегда был добр ко мне. Как жаль, что его дочери были такими злыми и противными, словно настоящие ведьмы.

– Боюсь, они всё такие же злые и противные, – улыбнулся Антонис. – Во всяком случае, так говорят. Я иногда выпиваю с работниками поместья, и, скажу тебе, их новый босс не пользуется среди своих подчиненных популярностью. Ты помнишь Ольгиного мужа?

– Негодяй, каких мало, – отозвался Манолис.

– Работать на себя мне нравится гораздо больше, – признался Антонис. – Но это лишь мое мнение.

– Что ж, за старика! – предложил Манолис, поднимая свой стакан.

– Да, – согласился Антонис, – за твоего дядю и моего старого босса Александроса Вандулакиса!

Весь вечер мужчины провели за выпивкой и разговорами.

Антонис поведал своему старому другу обо всех аспектах своего последнего строительного проекта – отеля на берегу моря.

– За ними будущее, Манолис! Иностранцы едут на Крит, чтобы тратить деньги. В Северной Европе никогда не светит солнце! Они приезжают в Грецию и просто сходят с ума! Даже цвет нашего неба кажется им каким-то нереальным. Говорю тебе, пока их немного, но через десять лет на Крите будут тысячи туристов. – (Манолису нравился энтузиазм его друга, и он с удовольствием слушал, как тот излагал планы на будущее.) – А наше вино? Для них оно стоит сущие гроши! Поэтому они всегда напиваются до упаду. А еще они любят поесть. Ты знал, что в Скандинавии нет сыра фета? А австрийцы никогда не видели арбузов! Можешь в это поверить? – (Манолис бывал и в Скандинавии, и в Австрии, а потому знал, сколь отличны тамошние привычки в еде от здешних, но не стал прерывать своего друга.) – На этом можно заработать неплохие деньги, Манолис! Почему бы тебе не вернуться на Крит? Мы могли бы вместе начать какое-нибудь дело. Стать партнерами. Я только что купил участок под другой отель. Я знаю, что строить на песке опасно, зато у моего отеля будет собственный пляж, так что гости смогут выходить туда прямо из номеров. До меня никто такого не делал!

Из бара, где они сидели, хорошо была видна верфь.

– Я здесь вполне счастлив, – сказал Манолис. – На данный момент это все, что мне нужно.

Антонис покачал головой. Он был преуспевающим бизнесменом и не собирался останавливаться на достигнутом. Дела Антониса шли настолько хорошо, что он уже купил себе вторую машину, переехал в дом побольше и, использовав свое прочное финансовое положение, получил от банка приличную ссуду под будущие проекты. Он не понимал своего друга, будучи уверенным в том, что Манолис легко мог добиться того же.

– Ну ты просто подумай об этом. Здесь ты только зря тратишь время, Манолис. Из нас получилась бы отличная команда.

Манолис не возражал ему, но, даже если бы Крит остался последним прибежищем на земле, он ни за что бы туда не вернулся. Смерть Анны бросала на весь остров черную тень, а Манолису не хотелось блуждать во тьме. Пройдет еще десяток лет, прежде чем люди забудут о той августовской ночи. Запахи, звуки – решительно все на Крите напоминало бы ему об Анне. Как он мог построить новую жизнь там, где ее присутствие ощущалось бы ежесекундно?

Однако Манолис не стал посвящать Антониса в свои размышления на эту тему. Вместо этого он уклончиво ответил своему другу:

– Возможно, однажды… Мне нравится моя работа. Я много зарабатываю. Что-то даже откладываю. Кто знает, что ждет нас в будущем?

Они отлично провели выходные в компании друг друга. Никто из них не испытывал недостатка в средствах. Антонис любил тратить деньги и в субботу купил за баснословную сумму новые часы в ювелирном магазине на улице Эрму, славящейся дорогими бутиками.

– В Айос-Николаосе таких брендов не найдешь, – засмеялся он, передавая пачку купюр продавцу.