Однажды орел…

Дэмон посмотрел на Броду, потом на раненого: он не припоминал, чтобы видел этого парня раньше. Тот был без ремня, в потемневшей от пота рубашке, залитых кровью бриджах. Сидящий на лошади кавалерист взволнованно докладывал Пэрришу:

— Да, много, капитан. По-моему, что-нибудь около ста — ста двадцати.

— Сто — сто двадцать?

— Да, сэр. И много запасных лошадей. Они, наверное, прошли через ущелье на Альдапане.

— А где Холландер? Лейтенант Холландер?

— Не знаю, сэр. Последний раз я видел, как он скакал в южном направлении.

— Хорошо. — Капитан Пэрриш спешился и опустился на колени около Гёрни, смотревшего на него со страхом. — Ну-ка убери свою руку, сынок, — сказал капитан. — Рукой ты себе не поможешь, уверяю тебя.

Гёрни очень медленно убрал руку с бедра, словно боясь, что от такого движения он умрет. Осмотрев рану, капитан попросил у Дэмона штык и разрезал им штанину бриджей, затем аккуратно обтер темное овальное отверстие раны, из которой медленно сочилась густая кровь. Гёрни, со страхом смотревший на штык, тихо стонал.

— Доктор Хабер заштопает эту дырку, — пообещал Пэрриш и начал ловко и проворно обматывать рану, крепко натягивая левой рукой желтый марлевый бинт, на котором сразу же проступала кровь.

— Больно, — простонал Гёрни.

— Конечно, больно, — согласился Пэрриш. — А ты думаешь, что должно быть не больно, а приятно? — Капитан встал, вытер носовым платком пятна крови на руках. — Ну что же, разместите его на одной из повозок, — приказал он Дэмону.

Дэмон нагнулся, чтобы подхватить раненого под плечи.

— Нет, нет, — запротестовал Гёрни, — не поднимайте меня, не поднимайте…

— Да что ты, Уолт? Одна минута — и мы донесем тебя, — подбодрил его Брода. — А ты убил хоть одного из них? — нетерпеливо спросил он приглушенным голосом.

— Дай мне воды, приятель, — попросил Гёрни, не отвечая на вопрос. — Немного воды…

Дэмон подал раненому свою флягу, и тот начал с лихорадочной жадностью глотать воду, проливая ее на подбородок и рубаху. Остальные молча смотрели на него.

— Ты убил хоть одного из них? — настойчиво допытывался Брода. — До того как тебя ранили?

— …Мне плохо, — пожаловался Гёрни. Ему вовсе не хотелось говорить ни о мексиканцах, ни о происшедшей схватке.

— Он почувствует себя лучше, как только мы уберем его с этого проклятого солнца, — заметил Брода, как бы оправдываясь за Герни перед Дэмоном и Девлином.

Тем не менее они все еще сидели около него на корточках, смотрели на его полузакрытые глаза, на стекавшие по лицу и шее ручейки пота, на то, как он держал руку над раной или осторожно прикладывал ее к бедру рядом с ней. Они ждали, что через какую-нибудь секунду этот окровавленный и стонущий кавалерист сообщит им нечто чрезвычайно интересное и ценное об этой далекой стране.

— Чего же вы там ждете? — громко крикнул им капитан Пэрриш. — Несите его в повозку, да попроворнее.

Они сразу засуетились и, не обращая внимания на стоны и протесты Гёрни, подняли его и понесли к повозке. Откинув заднюю доску, они устроили раненого на сложенном брезенте.

— Ну вот, Уолт, — успокоил его Брода, — здесь тебе будет хорошо.

— Подождите… — пролепетал Гёрни, — подождите минутку… Они замолчали в ожидании. Воздух под плотным брезентом

повозки был тяжелый, спертый. Просмоленная парусина пахла креозотом и сырой гнилью. Повозка тронулась. Дэмон, державшийся за заднюю доску повозки, почувствовал, как она подпрыгивает и вздрагивает на неровностях дороги.

— Я хочу сказать тебе, приятель… — снова начал Гёрни, — хочу сказать, что там целая… — Глядя на Дэмона широко открытыми глазами, он смутился, замолчал и лишь покачал головой.

— Пойдем, Сэм! — позвал Девлин.

Им пришлось бежать, чтобы догнать свою колонну. Дэмон ругал себя за то, что дал кавалеристу пить из своей фляги. Воды у него теперь стало намного меньше, чем у других, а когда они снова смогут наполнить фляги — одному богу известно. Сэм всегда пил много воды. Дома, проходя через кухню, он всякий раз обязательно выпивал большую кружку холодной воды. Поэтому соблюдать режим потребления воды на марше было для него сплошной мукой. За каким чертом он дал этому парию свою флягу? Ведь тот больше пролил воды, чем выпил.

Когда они догнали свое отделение, сержант Кинзельман спросил:

— Ну что, его зацепила пуля?

— Да, — ответил Дэмон. Он испытывал раздражение и был угрюм. — Куда его ранили?

— В ногу, сержант, — ответил Девлин, — в верхнюю часть ноги.

— Ну тогда это несерьезное ранение.

Дэмон и Девлин удивленно переглянулись. Дэмон не мог понять, как это такая дырка в твоем теле, дырка, которая кровоточит и заставляет тебя стонать, — несерьезное ранение. Но ou постарался выбросить эти мысли из головы. Теперь им определенно предстоит попасть в переделку. Надо быть все время настороже и не терять самообладания, что бы ни произошло. Он найдет правильное решение, когда настанет момент… Однако эпизод с Гёрни по-прежнему волновал его.