Однажды в Америке

Но с другой стороны – звук заряжаемых ТА акустиками распознается очень хорошо.

– Так мы с учений вернулись. Не успели…

Капитан помолчал, глядя на отметку.

– Ну… значит, все один к одному…

Азовское море

Объединенная ударная группа боевых пловцов

Семь морских миль от побережья

Ночь на 18 августа 2019 года

Передовая группа боевых пловцов насчитывала девяносто человек, это было самое крупное боевое формирование, сформированное для выполнения одного задания в истории Российского флота.

Группа шла косым клином, примерно в двух метрах под поверхностью воды. В каждом формировании было пятнадцать человек, из них по семь сидели в групповых носителях – совершенно секретных ныряющих катерах, тайно закупленных в Швеции и потом скопированных, а восемь оставшихся были пристегнуты к носителям через внешние поручни. Так же к носителям были пристегнуты и водонепроницаемые мешки с групповым снаряжением. Скорость движения группы была почти предельной – двенадцать морских миль в час, для подводного движения это очень быстро.

Каждая группа знала свой маневр и свою задачу. Тридцать человек должны выйти на берег первыми, обезопасить фланги, обеспечить изоляцию места проведения операции и подготовить к применению групповое вооружение, в том числе противотанковое. Вторая фаза – четыре ударные группы, сто второй отряд боевых пловцов Черноморского флота входит на территорию комплекса и вступает в непосредственное соприкосновение с противником. Одновременно с этим к комплексу, уже над водой, на скоростных катерах начнут выдвигаться бойцы усиления – морские пехотинцы, вооруженные уже мощным армейским вооружением. У них уже будут полноразмерные противотанковые комплексы «Корнет» и пулеметы «Корд 12,7».

По уточненным данным, на территории комплекса могло быть до трехсот боевиков, при поддержке до двадцати единиц бронетехники, в том числе трех-четырех исправных танков. Получается только по живой силе более чем трехкратное превосходство обороняющихся. А должно быть наоборот. Но об этом никто не думал.

Потому что, когда идешь под водой на двенадцати милях в час, думаешь только о том, чтобы не оторваться от носителя. И вокруг – гремящая, рвущая все тьма…

Думал о том, чтобы не оторваться от носителя, и главный старшина Александр Заенко, один из немногих не офицеров в отряде. И, как и многие в отряде, – украинец. Причем он был украинцем и по отцу, и по матери.

В 2014 году он перешел на сторону России не потому, что он был за русских. Он был за своих. За тех пацанов, с которыми гонял улицами Феодосии и которые сейчас стояли на митинге, требовавшем возврата в Россию. Он не представлял, как можно было выполнить то, что хотел Киев, что требовал Киев. А он сначала требовал воевать со своим народом, а потом – уйти с родной земли. Как будто он вырос не здесь и это – не его.

Первым его шоком было не жалованье. И не то, что снаряжение теперь выдают, а не покупают. Первым шоком были слова офицера-балтийца на учениях: «Какой же ты спецназовец, если ты английский не знаешь?»

У них действительно почти не учили языки, потому что Украина свой спецназ использовать за границей не собиралась.

Второй шок он испытал в районе Ханассера. Когда прорвались боевики Исламского государства и он в какой-то момент понял, что они отрезаны, – он и без малого сотня сирийцев, большая часть из которых не хотела воевать. Но у них был крупнокалиберный пулемет, оставалась связь, и он умел наводить вертолеты на цели. Поняв, что если сирийцы побегут, то конец и ему – он отстранил от командования запаниковавшего сирийского командира группы, пинками и угрозой расстрела навел порядок и заставил сирийцев не искать коридор, а занять круговую оборону. Целый день они сражались в окружении, пока не подошла деблокирующая группа, понесли минимальные потери – если бы побежали, то, скорее всего, погибли бы все или попали в плен. Так они потеряли семерых – но перед их позициями остались лежать больше сотни боевиков, остались гореть четыре «Тойоты» и импровизированных бронетранспортера из самосвалов. За этот бой он получил орден Мужества.

Не каждый, кто взял в руки оружие и принес присягу, воин. В современной армии немало тех, кто не станет воином, прослужив всю жизнь и выйдя на пенсию. Но времена сейчас такие, что воинов – все больше и больше…

Воином становятся ровно в тот момент, когда понимают, точнее, даже не так – осознают, – что некуда отступать. И остается только одно – драться, не сходя с места. Пока не останется кто-то один – или ты, или твои враги.

И с тех пор старшина Заенко смотрел на жизнь, на свою бывшую непутевую Родину совсем с другими чувствами. Если раньше ему было жаль непутевую, расхлябанную страну, которая никак не могла найти себя в себе и бессмысленно металась из стороны в сторону, то теперь он видел в своих бывших соотечественниках моральных уродов, которые были тяжело больны сами и старались заразить других. У больных нет и не может быть права заражать здоровых.