Однажды в Челябинске. Книга первая

— Может, мне и незачем подниматься с этого льда, на котором меня и не стало, на который я возлагал большие надежды… когда-то. Он должен был возвысить меня, заставить любить, гордиться, ценить жизнь, а в итоге на нем я и умер, как когда-то впервые встал на коньки и поехал, — Вольский отлично помнил тот момент — воспоминания немного согрели его. — Это было мое второе рождение — теперь оно станет моей смертью.

— Хорошую ты, однако, провел параллель, — похвалил его Человек. — Попробуем проанализировать вкратце твою жизнь, которую ты предпочел бы до нынешнего момента потерять, с двух сторон.

— Можешь выпустить последнюю каплю яда. Она меня точно добьет.

— Что ж, представь, что будет, если вдруг бац! и тебя не станет. Ну прям как сейчас — ты в двух сантиметрах от смерти. Несомненно, своим уходом ты причинишь боль не только родным и близким, но и тем, кто каким-либо образом с тобой связан, например, друзьям или еще кому-нибудь. Стоит заметить, что ни все из вышеперечисленных желали тебе добра — лишь единицы верили и доверяли тебе, только они по-настоящему ценили и любили тебя. Кому-то совершенно до лампочки, существуешь ты или нет. А остальные просто тобой пользовались, утоляли свои первичные потребности. Например, те же мнимые друзья-хоккеисты…

— Им я не посмею причинить боль! Даже не смей говорить о них ничего плохого! — разозлился Вольский и тут же почувствовал острую боль в голове, от которой потемнело в глазах.

— Не надо меня поучать — это тебе не поможет. Не забывай, что здесь ты под моим контролем, поэтому слушай. Я хочу, чтобы ты понял все, дабы не наступить на одни и те же грабли дважды.

Боль прекратилась, и Илья вновь почувствовал душевное и телесное опустошение. Фантом продолжил:

— Сначала они твои друзья, а потом при первой же возможности они с большим удовольствием превратятся в твоих врагов, кинут тебя, оставят погибать в одиночестве. Их основное оружие — хитрость и твое чрезмерное доверие. Ты, может, и не захочешь причинять им боль, но они причинят ее тебе, если ты не сделаешь это первым. В данном контексте человека бережет одиночество, даже если он находится среди других людей… в команде.

— Это не так, — прошептал Вольский.