Однажды в далекой-далекой галактике (СИ)

Она настолько сосредоточилась на заучивании порядка действий, что не сразу поняла, почему оживились эсгеры. Заглянув Тобаясу за спину Амбер увидела, что на пороге небольшого отсека перед спасательной шлюпкой стоят два нойта, сэйтоу и роугг. Их прически и одежда отличались от тех, какие носили эсгеры на корабле или в недавно покинутой ею планетарной системе Рея. Однако на этом отличия не заканчивались. Было в этих незнакомцах что-то еще, что-то странное, чего она никак не могла понять. Это были не только жесты или мимика. Что-то неуловимое отличало вновь прибывших мужчин от всех виденных Амбер. Так мертвец отличается от спящего.

Лиланд и Тобаяс не стали рассматривать их или пытаться пойти на контакт — они сразу же направили на незнакомцев стволы своих орудий. Концентрированный двойной луч, несущий уничтожение всему живому, ударил через дверной проем, но не достиг цели. Вражеских солдат окружал непроницаемый для излучения их оружия защитный экран. Тобаяс быстро поменял орудие и ударил по ним из плазменной пушки, но это так же не возымело никакого эффекта. Неизвестный эсгерам, но чрезвычайно эффективный щит защищал незнакомцев от любого вида оружия. Встретив на пути силовой барьер, снаряды просто исчезли — без взрыва, не оставив ни малейшего следа своего существования. Вот почему они явились невооруженными.

Тобаяс вскочил на ноги, но прежде, чем он успел броситься в рукопашную атаку, перед ним разверзся широкий туннель — какая-то сила, разворотила весь корпус крейсера. И трое пленников почувствовали, как их сжали невидимые объятия силовых полей, чтобы против воли потащить по этому коридору. Все, что Тобаяс смог — это прижать к себе Амбер, чтобы хотя бы успокоить.

Будь на месте эсгеров кто-то менее подготовленный, то все происходящее могло бы показаться им магией или волшебством. То есть тем, чему невозможно противостоять. Это было одним из методов воздействия на пленников с целью сломить их дух. Но командор и капитан имели представление о том, что с ними происходит, и это понимание помогало не опускать руки и не поддаваться панике. На них всего лишь используют неизвестное устройство, работающее с силовыми полями. Это не делает врагов непобедимыми и не лишает их возможности выбраться из этой передряги живыми-здоровыми. Нужно лишь проявить терпение и использовать все возможности для побега, которые подвернуться под руки.

Спокойствие, с которым капитан Лиланд и Тобаяс встретили опасность, вселили в Амбер уверенность, что у них есть план и все будет хорошо. Наверное, они уже сталкивались с таким оружием и с такими противниками. Они же эсгеры. Одни из самых сильных и умелых воинов во вселенной. Им и не такие опасности по плечу. И не просто эсгеры. Они дослужились до рангов капитана и командора. А во Флоте эсгеров случайно такое не происходит. Тут даже родственные связи не помогают, только личные качества и боевые заслуги.

Поэтому Амбер прижалась к Тобаясу сильнее, вверяя ему свою судьбу.

Четверка, с которой они столкнулись в отсеке, летела с ними на одинаковом расстоянии, из чего Амбер сначала сделала вывод, что именно они контролировали устройство. Но на поворотах они ничего не делали руками и не использовали устройств, чтобы заставить пленников сменить направление движения, и она решила, что для работы устройства нужно, чтобы они просто были поблизости или самим устройством управляет кто-то другой, а четверка нужна лишь для охраны… Хотя тоже непонятно. Их же просто тащат этими силовыми полями. Тут не то что сбежать, просто пошевелиться трудно.

За очередным поворотом, ничем не отличающимся от нескольких предыдущих, обнаружилась дверь. И в этом опять же не было ничего особенного. Все происходящее было очень обыденным. Не было ни криков, ни ругани, ни попыток избить пленников. Все было не так, как на голографических картинах или в книгах. Амбер даже испытала некое разочарование. Один из сопровождающих провел ладонью вдоль сенсорной панели, и массивная добротная дверь отъехала в сторону.

Не удержавшись, Амбер подалась вперед, желая рассмотреть сырую, холодную, темную камеру, призванную сломить их дух. У нее даже под кожей засвербело от любопытства и страха перед тем, что там предстояло увидеть — пыточные орудия, препараты, подавляющие волю, или чего похуже. На голографических картинах такие места изображались с потеками крови на полу и на стенах. Особенно эффектно смотрелась голубая или серебристая кровь.