Однажды в Калифорнии

– Доброе утро, – произнёс он и, заметив, что Дженнифер намеревается отодвинуться, добавил, – только не останавливайся! Я ещё сплю.

Дженнифер фыркнула. Поцеловала покрытое татуировкой плечо ещё раз и отстранилась.

– Нет. Надо вставать.

Последовать своему намерению сразу не получилось – Серхио всё-таки поймал её и поцеловал, глубоко и со вкусом, к обоюдному удовольствию обоих, и потом только сказал:

– Хорошо.

Дженнифер опустила ноги на пол и потянулась.

– Ты обещала попробовать работать дома.

Дженнифер кивнула.

– Я помню. Но сначала надо кое-что сделать. Позвонить.

Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, она скрылась в душе, а затем вышла и, обнаружив, что в спальне Серхио она оказалась без ничего, под пристальным и чуть насмешливым взглядом мексиканца направилась к себе.

Оделась, но вниз спускаться не стала. Просто взяла телефон и, покрутив его в руках, набрала номер.

Окончательное решение пришло ночью, и Дженнифер не поняла, когда его осознала – просто проснувшись утром, она знала абсолютно точно, что от Джеймса пора уходить.

Пауэр взял трубку не сразу, а когда всё-таки взял, голос у него был не проснувшийся.

– Что надо? – спросил он, и где-то за пределами трубки Дженнифер услышала озорной женский смех.

– Джеймс, Эванджелисти предлагает мне контракт.

– Так это же отлично! – Джеймс явно моментально проснулся, – когда вы с ним говорили? К какому числу подготовить документы?

– Джеймс… м-м… Ты не понял… Он предлагает контракт мне. Не нам. Мне.

В трубке наступило молчание.

– Ты охренела? – спросил Джеймс после долгой паузы. – Я столько сил на тебя потратил, а ты теперь решила меня кинуть?

– Джеймс… Я всё понимаю. Но контракт предложен только мне. И я не буду снимать рекламу до конца дней.

– Чем тебе не нравится реклама? Ты опять начинаешь звездить, а, Дженнифер? Эта реклама дала тебе денежки на твой шикарный домище и на твою дорогую тачку.

– Джеймс. Я всё сказала.

– Зато я нихрена не сказал.

– Джеймс, я вешаю трубку.

– Я сейчас приеду и сам тебя повешу.

– Джеймс! Нет!

– Что нет? Испугалась, мелкая дрянь?

Дженнифер промолчала. Разговор явно терял смысл, и нужно было повесить трубку, но тогда Пауэр в самом деле мог притащиться лично.

– Ладно, – отступился тот вдруг, – поговорим в пятницу. Может, за это время одумаешься.

Пауэр повесил трубку первым. Дженнифер с облегчением выдохнула и отбросила телефон на кровать.

Одеваясь, она почти не думала о Пауэре, но едва вышла из дома, поняла, что пятница закончится ровно так же, как этот телефонный разговор. Ей стало душно, и она рванула вбок и без того растянутый ворот майки.

– Что-то не так?

Серхио уже сидел за столом.

Дженнифер резко взяла себя в руки.

– Нет, – сказала она и уселась рядом. – Есть идея. Хочешь съездить со мной на вечеринку? Пора тебе познакомиться с полезными людьми.

Глава 12

Пятница подкралась быстрее, чем можно было ожидать, и быстрее, чем Дженнифер этого хотела.

Два дня она не выбиралась в офис, постепенно погружаясь в состояние ленивой неги. Работать рядом с Серхио всё-таки оказалось невозможно – тот всё время уговаривал поваляться на солнышке, а когда Дженнифер соглашалась, и они спускались вниз, начинал уговаривать окунуться или выпить по коктейлю.

Дженнифер же получила наброски сценария и хотела как можно скорее в него вчитаться. Вначале она поняла, что сидя на солнышке не может разглядеть что-либо на мониторе, и ей пришлось вернуться в дом, чтобы сделать распечатки. Но когда она вернулась к бассейну уже с распечатками, Серхио развил какую-то нездоровую активность и никак не хотел неподвижно сидеть на своём шезлонге. Он нырял с бортика, обсыпая Дженнифер тучами брызг и отвлекал своими мелькающими в воздухе бёдрами и плечами; потом выныривал и, снова забираясь на бортик, по дороге к шезлонгу никак не мог обойти Дженнифер по широкой дуге – обязательно останавливался за плечом и сам всматривался в сценарий. Отпускал замечания относительно того, что фильм слишком мрачный, а герою с его душевными терзаниями просто не хватает тепла и романтики.

Впрочем, некоторые его вопросы приходились в тему. Например, к середине первого дня, когда Дженнифер ещё только знакомилась со сценарием, Серхио завис над ней, заслоняя свет, и после нескольких благословенных секунд тишины спросил:

– Там вообще есть любовная линия?

Дженнифер не выдержала и отбросила листки на стол.

– Любовная линия? Серхио, это философский роман.

– Я так понял, это уже не философский роман, а голливудский блокбастер.

Дженнифер хмыкнула.

– Ты преувеличиваешь.

– Да, потому что если он так и будет дальше страдать о том, что сам же и натворил, смотреть это никто не пойдёт.

Дженнифер скрестила руки на груди и уставилась на воду, похожую на гигантское зеркало.

– Ты обиделась? – спросил Серхио после долгого молчания, – я тебе ничего не навязываю, просто сказал, что думаю.

– Я поняла, – буркнула Дженнифер и, взяв в руки бумаги, пометила на полях: «Любовная линия?».

***