Однажды в Калифорнии

Проснувшись, она долго лежала в темноте, пытаясь расставить события прошлого и настоящего по местам.

Блондинки появились в их жизни почти сразу после переезда в Лос-Анджелес. Дженнифер успешно прошла в не слишком знаменитый колледж в Нью-Йорке, где планировала изучать историю искусств и театральное мастерство. Джеймс не прошёл никуда.

Дженнифер уже не помнила, кто из них сказал, что они должны оставаться вместе. С одинаковым успехом это мог быть и Джеймс – который в последний год вообще не давал Дженнифер отходить от себя – и сама Дженнифер, которая, если уж говорить начистоту, абсолютно не стремилась от Джеймса отходить.

У них никогда не было безоблачных отношений. Для Джеймса много значило мнение друзей и его собственное «хочу». Дженнифер хотела, чтобы у них были отношения, а не просто дружба, которая перемежается трахом в подсобках. Она давно уже перестала думать о том, насколько неправильно начались эти отношения, и какими неправильными они должны были казаться со стороны. С Джеймсом было хорошо. С Джеймсом она чувствовала себя защищённой. Джеймс был частью её жизни, если даже не всей жизнью. За всё время, пока они учились, Дженнифер ни разу не привлекали другие парни – только Джеймс. Поначалу она думала, что это может быть от того, что её не привлекают парни вообще – но потом думать перестала и решила, что просто хочет, чтобы Джеймса в её жизни было больше.

Дженнифер нравилось делать Джеймсу приятное. Денег на подарки у неё не было, но, если Джеймс пропускал занятия, Дженнифер делала за него домашнее задание. Впрочем, если не пропускал – тоже, потому что тогда Джеймс мог улыбнуться, взъерошить её волосы и поцеловать в висок. В остальное время Джеймс лишних поцелуев не любил – только в губы, когда обоим было уже невмоготу. Объятий он не любил тоже, если рука его при этом не могла оказаться у Дженнифер на заднице.

Зато Джеймс любил, когда Дженнифер прятала булочку, которую давали ей на ужин, и отдавала её Джеймсу на утро. Сам он никогда не просил – но всегда радовался, когда эта булочка вдруг оказывалась у него.

А ещё Джеймс любил кино. Кино в приюте показывали раз в неделю – и всё больше поучительное – а Джеймс любил боевики и ужасы. За год они раз двадцать смывались по вечерам, чтобы пробраться в кинотеатр; и там Джеймс даже не пытался к Дженнифер приставать, напротив, становился ласковым, как большая собака, подолгу обнимал за плечо и поглаживал, уставившись в экран.

Так что, когда, получив аттестат, Джеймс сообщил, что они едут в Голливуд – Дженнифер не удивилась.

«Нам ведь всё равно больше некуда податься», – сказал Джеймс. А Дженнифер решила о колледже лишний раз не напоминать.

Потом Дженнифер часто думала – сделала бы он так, если бы знала, насколько иначе устроена жизнь в большом городе? Нет, Лос-Анджелес ей, скорее, нравился. Хотя сравнивать было особо не с чем – всё лучше, чем маленький городишко в Неваде, где располагался их приют. В Лос-Анджелесе были солнце, море и, к великому разочарованию Дженнифер, – девушки.

Девушки были, конечно, в каждом городе, но Дженнифер не уставала думать, что здесь их больше, и тела их выставлены на всеобщее обозрение так, как ни в одном другом городе Америки.

Когда Дженнифер увидела Джеймса с девушкой в первый раз, тот рассмеялся и сказал: «Глупая. Это же совсем другое. На одну ночь не считается».

Дженнифер не была уверена, что ей есть разница, одну ночь провёл Джеймс с очередной блондинкой, или двадцать одну. Но слова Джеймса взяла на заметку. Она согласилась и в тот же вечер склеила парня и себе.

Месть не удалась, и Дженнифер попыталась объяснить Джеймсу, что это всё-таки одно и то же, но тот лишь рассмеялся и сказал, что если Дженнифер нормальный секс не в кайф, то это вовсе не значит, что он сам будет себя ограничивать. «В конце концов, мы друг другу ни в чём не клялись».

Блондинка исчезла из жизни Джеймса спустя две недели. Но едва Дженнифер успела расслабиться, на её месте появилась другая. Другую сменила третья – пока лица их не слились в один бесконечный ряд, который теперь круговоротом затягивал Дженнифер в бессмысленный сон.

Дженнифер перевернулась на другой бок и попыталась заснуть. Всё-таки этой ночью не было липкого ощущения кошмара – только усталость, как у пловца, перекрывшего свой лимит. Хорошо было бы пойти к Серхио и уткнуться носом ему в плечо – сильное и твёрдое, как у Джеймса. Только объятия у Серхио были другие. Ладони мягкие и держат так… будто боятся уронить. От мыслей об этом прикосновении в животе стало тепло, а плечи заныли, требуя превратить иллюзию в реальность – но Дженнифер только зажмурилась. Глупо было бы прийти к мексиканцу посреди ночи после вчерашнего. Вечером. Вечером у них плановая встреча – тогда и можно поговорить.

***

Вечера Дженнифер не дождалась.

Потягиваясь спросонья, выглянула в окно и увидела Серхио, сидевшего на кромке бассейна – непривычно ссутулившегося и один за другим швырявшего в воду мелкие камешки.